– Потому я и спрашиваю ваши предложения, – сухо сказал командир роты.
– У меня предложение прежнее, – сказал лейтенант Корепанов. – Искать проход через хребет. Пещера или тоннель. Наверняка снайпер не с этой стороны заходил. С этой стороны и мы зайти не сможем. Там такие скалы, что только команде профессиональных альпинистов и можно пройти. Да и то со специальным оборудованием и только за несколько дней. Если попытаемся отсюда пойти штурмом, нас как рябчиков с дерева…
– А где гарантия, что мы найдем проход? – отчего-то упирался капитан.
– А у нас другого выхода нет, – стоял на своем лейтенант. – Мы даже авиацию не можем вызвать, чтобы хребет расстрелять. Вертолеты сюда не поднимутся. Самолеты снайпера найти не смогут.
– Да и связи нет, – напомнил Шамсутдинов.
– Связи нет, – согласился Герасимов. – Любая попытка установить связь с перевала – это дать лишнюю возможность снайперу уничтожить радиста. «Краповые» уже без радиста остались. Да, так подставляться нельзя. Подняться по скалам…
– Невозможно под обстрелом, – сказал Шамсутдинов, поддерживая Корепанова.
– И без обстрела тоже, – добавил Корепанов. – За оставшиеся полдня мы одолеем треть склона. Это максимум. Ночевать в висячем положении невозможно. Забираться дальше в темноте – тем более.
– Соглашусь, – поддержал Шамсутдинов, как признанный скалолаз.
– Уговорили, – вздохнул капитан. – Ищем проход в пещеру. Должен быть проход. Обязательно должен быть, иначе они нас смогли бы не так обстреливать. Но и вход в пещеру должен быть под сильной охраной. Потому следует соблюдать предельную осторожность.
– Может, вызовем роту? – предложил старший лейтенант.
– Это будет сразу заметно. Разведку проведем сами, – решил Герасимов. – Вперед. Ищем следы. Не может такого быть, чтобы следов не оставалось. Хотя бы волчьи следы, хотя я не уверен, что волки и люди одним проходом пользуются…
* * *
Следы нашлись, но слишком старые, чтобы по ним можно было определить что-то конкретное. Отпечатки множества ног вокруг черного круга от небольшого костра, да к тому же размыты дождем. За время пребывания военных разведчиков в горах дождя не было. И, кажется, его не было уже больше недели, хотя никто точно не знал этого. Однако и сам Герасимов, и Шамсутдинов с Корепановым отлично умели чувствовать влажность почвы. После дождя хотя бы пару-тройку дней почва совсем не такая, как через неделю после дождя. И все уверенно говорили, что дождя не было больше недели.
Бандиты здесь устраивали большой привал. Командир роты со своими командирами взводов попытались все же прочитать следы вокруг костра. Если не прочитать, то хотя бы подсчитать. И получалось, что у костра отдыхало не меньше полутора десятка человек, причем отдыхало не в первый раз, поскольку виднелись и совсем уже старые, едва приметные следы. Это говорило о том, что бандиты имеют привычку передвигаться значительными группами. И получалось, что при нечаянной встрече в лесу это был слишком серьезный противник для троих военных разведчиков, чтобы идти с ним на откровенное столкновение. Атаковать такого противника, конечно, невозможно. Вывод напрашивался сам собой: если в лесу появится достаточно сильная группа, пусть и не все те пять десятков, что первоначально не пожелали пустить спецназовцев на прочесывание леса, а даже десять или пятнадцать человек, которые всегда имеют возможность получить подкрепление, и неизвестно, с какой стороны это подкрепление подойдет, обнаруживать себя нельзя. Необходимо будет вести по возможности скрытое наблюдение, и это наблюдение способно дать тот результат, которого военные разведчики и добиваются, – привести их к проходу в пещеры. А любая силовая акция может дать обратный эффект. Или бандиты сами атакуют и вынудят спецназовцев спешно отступить, или же они просто рассеются по лесу, и тогда положение станет вообще неприятным, поскольку автоматную очередь можно будет ждать из-за каждого куста – в лицо, в бок и в спину.
– Андрей Александрович, – позвал старший лейтенант Шамсутдинов, – сюда посмотрите…
Капитан подошел ближе.
На участке песчаной почвы среди нескольких сосен, редких в привычном уже ельнике, поверх человеческих следов отчетливо просматривались волчьи. Причем они были намного более свежими, и были оставлены попарно. Видно было, что след задней лапы иногда наступал на след передней. Это значило, что волк шел спокойно, ничем и никем не потревоженный. Но, наверное, так волк мог ходить здесь до того, как в долину пришли спецназовцы и состоялся бой на опушке леса. Выстрелов, тем более многочисленных, не только волки, но даже собаки не любят, хотя и реагируют на них по-разному. Одни стараются спрятаться, другие, наоборот, рвутся навстречу выстрелам. Как ведут себя во время стрельбы волки, сомневаться не приходилось. Любой дикий зверь, как правило, старается найти себе место как можно дальше от стрельбы. Это инстинкт самосохранения, выработанный веками. Если бы волки бросались на выстрелы, они не смогли бы выжить. И неизвестно, сколько ныне пропавших видов животных, не имеющих этого инстинкта, исчезло навсегда.
– Следы в сторону хребта, – констатировал старший лейтенант. – Следует искать такие же, но более свежие.
– Лучше бы человеческие найти, – выдал желаемое за действительное капитан Герасимов. – Но пока, к сожалению, видим только старые.
– Значит, плохо ищем, – сделал вывод лейтенант Корепанов. – Бандиты летать не умеют, хотя считают себя орлами.
– Ладно, идем искать, чтобы подрезать орлам крылья.
Но сразу пойти дальше не удалось, потому что снова запросил связи старший лейтенант Толстощекин. Ожидая новых неприятностей, капитан Герасимов ответил сразу:
– Слушаю, старлей. Чем опять обрадуешь?
– Могу обрадовать, товарищ капитан. Раненый у нас. Мочку уха парню оторвало. Пуля в землю ушла, и по направлению смогли высчитать точку снайпера. Наш снайпер смотрел; говорит, из его «Винтореза» не достать. Невозможно снять и невозможно подобраться на необходимую для стрельбы дистанцию. Но по крайней мере видим, откуда ждать неприятностей. Пулю я посмотрел. Снайпер сказал, калибр 12,7 миллиметра. Мощная винтовка…
– Минометом не достанешь?
– Была мысль. Я советовался с минометчиками. Они дальномером измеряли расстояние; говорят, если только минометы на верхнем уровне перевала установить, попробовать можно. Но это значит устанавливать минометы на глазах у снайпера под его прицелом. То есть сразу оставить минометы без расчетов. Самоубийство…
– Понял. Мы ищем вход в пещеру, чтобы пробраться на ту сторону хребта. Должна быть пещера или тоннель.
– А если у бандитов база в другой стороне долины?
– Там слишком высоко. И зимой холодно. Они не смогут там перезимовать. И в любом случае они должны иметь проход на другую сторону. И снайпер должен оттуда проходить. Там его только и можно достать. Потом, есть у меня еще сомнения. В первый день бандиты атаковали нас в открытую, зная, что у них есть возможность уйти. Если бы у них такой возможности не было, они без боя отходили бы до последнего, минировали бы все подступы.
