– Все-таки полежите пока в стационаре, понаблюдайтесь,
попринимайте легких транквилизаторов. Визуальное зомбирование – это не шутки.
Вы еще легко отделались.
«Родное Подмосковье»
Через неделю Роберт вернулся к обычной жизни и этот
постыдный майский эпизод старался не вспоминать. Неприятно было думать, что он
«легко внушаемого типа».
Вот тебе и Дар. Оказывается, есть люди с даром посильнее,
чем у него. И поопасней.
Охотник за чужими взглядами может и сам оказаться жертвой.
Кончился май (тьфу на него!), расцвело и увяло лето,
наступила последняя осень великой империи. Цены в магазинах еще держались, но
продукты исчезали один за другим. Сначала пропал кофе, потом сыр, колбаса. Чай
можно было купить только краснодарский третьего сорта, и за тем выстраивалась
очередь. То и дело исчезали сигареты, спиртное продавали в обмен на пустые
бутылки, «по две единицы товара в одни руки». А на окраинах страны уже
попахивало дымом и кровью, союз нерушимый республик свободных скрипел и лязгал,
как дряхлый драндулет, готовый рассыпаться если не на ближайшем ухабе, так на
следующем.
Роберт писал докторскую диссертацию на тему, которая
утратила всякую актуальность. Да и сама цель, когда-то казавшаяся заманчивой
(доктор наук в неполные тридцать), утратила всякий смысл. Показатели статуса и
престижа изменились, а Дарновский продолжал прорубаться сквозь джунгли туда,
где уже не было никакого Эльдорадо.
Он и сам это отлично понимал, но привычка и инерция – тяжкий
груз. Вместе с подавляющим большинством соотечественников он пребывал в
странном оцепенении, наблюдая захватывающую картину всеобщего разброда и
распада.
Очнулся Роберт дождливым сентябрьским вечером, когда сидел и
тупо щелкал пультом, переключая телепрограммы. Дольше чем на минуту ни на одном
канале не задерживался.
На третьей кнопке шла тягомотная передача «Родное
Подмосковье» – про какой-то фонд, заботящийся о здоровье и хорошей спортивной
форме граждан родного Басмановского района. На экране появился председатель
чудесного фонда, молодой смазливый парень, талдычил что-то косноязычное про
здоровую смену. Физиономия показалась смутно знакомой. Тут и субтитр выскочил:
Сергей Дронов, многократный чемпион мира. Ах да, легкоатлет. Какой-то с ним
скандал был на последней олимпиаде, спортсмена этого тогда часто показывали.
Вдруг Роберта как током дернуло.
Басмановский район! Дронов!
Чемпион-председатель перерезал ленточку на церемонии
открытия какого-то детского спортивного учреждения. Камера проехала по публике,
дала общий план.
Бандитские рожи, изо всех сил старающиеся сохранять умильное
выражение. Поодаль вереница машин, среди них большой черный джип – тот самый
или точно такой же.
Роберт вскочил, принялся расхаживать по комнате.
– Ты чего? – оторвалась от «Нового мира» Инна. Но посмотрела
не прямо на мужа, а немного в сторону.
Что все-таки за странная манера не глядеть на человека,
когда к нему обращаешься, с внезапным раздражением подумал он, хотя, казалось
бы, за шесть лет пора было привыкнуть.
– Ничего, – буркнул Роберт.
И вдруг подумал: съездить в это, как его, Лычково.
Проверить, вернулась девчонка или нет. Если нет…
Он задохнулся – с ним опять начинало твориться что-то
непонятное.
Если цветочница с того самого дня пропала, то Дронову этому
придется кое-что объяснить. У себя в Басманове он, может, и король, но у тестя
Всеволода Игнатьевича в органах осталось полно друзей, причем далеко не
районного уровня.
Здесь Дарновский немножко заколебался. Что он, собственно, объяснит
тестю? Да и потом, малахольная Анька наверняка давно уже вернулась к своей
бабуле. На что эта дурочка красавцу-спортсмену? Ну, побаловался немного, да и
отправил восвояси. На Джека-Потрошителя он не похож.
И все-таки лучше съездить. А то совесть будет неспокойна.
Кстати, заодно проверить, чей Дар сильнее. Это она в прошлый
раз его врасплох взяла. Но кто предупрежден, тот вооружен. Ну, а если окажется,
что ее взгляд снова его визуально прозомбировал и серая уточка превратилась в
жар-птицу, метод лечения известен: на прием к профессору Тихвинскому, он в два
счета вправит мозги обратно.
В первый же библиотечный день Дарновский сгонял в Лычково.
Дом с красной крышей стоял заколоченный, со слепыми
ставнями.
Соседка рассказала, что Дарью Михайловну еще в июне хватил
инсульт. Умерла в больнице.
– А внучка, Аня? – быстро спросил Роберт.
– Давно не появлялась. Еще с весны.
К машине он шел, бессвязно бормоча: «Тревога, тревога.
Дронов, Дронов… В милицию. Нет, не в милицию. Звонить, скорее звонить…»
Но когда немного успокоился, звонить тестю передумал.
Во-первых, что за спешка, через столько-то времени? Если что плохое и
случилось, так не исправишь. Во-вторых, бог весть что Всеволод Игнатьевич
подумает. С чего это зять так беспокоится о какой-то подмосковной девчонке? Как
бывший гебешный генерал, сопоставит факты, вспомнит про майский нервный срыв… А
главное, дело не такое уж мудреное, можно и без органов обойтись. Во всяком
случае на этапе первичного сбора информации.
Легкая
Высоко организованное мышление в два счета выстроило план
действий.
Через полчаса Дарновский был уже в райцентре. Название и
адрес дроновского фонда («Здоровье и спорт») в райисполкомовском отделе справок
дали сразу: улица Красных коммунаров, 16.
Роберт сначала проехал, а потом и прошел пешком мимо
двухэтажного офиса, очень солидного, с настоящей евроотделкой – даже в Москве
таких пока было немного. Задерживаться не стал, потому что у фальшмраморного
входа прохаживался качок в черном костюме и галстуке, а над дверью торчала
камера видеонаблюдения. Серьезное заведение, сразу видно.
На стоянке было припарковано несколько машин, сплошь
иномарки, но знакомый джип отсутствовал.
Дарновский пристроился на скамейке в чахлом скверике, на
противоположной стороне улицы. Проторчал полтора часа и дождался. К дому на
большой скорости подлетел черный вседорожник, встал как влитой. На тротуар с
высокой подножки легко спрыгнул парень в кремовом костюме. Дронов!
Охранник бросился открывать дверь, а Роберт зачем-то засек
время. 15.43.
