Какое-то время ехали молча. Дает возможность придти в себя,
понял Дарновский.
– Видишь, что творится? – показал тесть на странные,
громоздкие грузовики, стоявшие вдоль трассы.
Роберт присмотрелся – нет, не грузовики. Бронетранспортеры.
– Парад, что ли? – спросил он. – Какое сегодня число?
– Сегодня 20 августа. Это не парад, а битва за будущее
нашего государства. И, вероятно, всей планеты, – очень серьезно сказал
всегдашний балагур. – Принято решение положить конец бардаку. Хватит с нас
хаоса. Дело зашло слишком далеко. Мы не можем себе позволить стать легкой
добычей для врага. Пришло время проявить твердость и наказать предателей. Мы
берем власть в свои руки.
На сердце у Роберта тоскливо защемило. Всё, гуд бай,
гласность. Пессимистические прогнозы сбываются.
– Кто «мы»? КГБ? – уныло спросил он.
– Нет, Клуб.
Вариант «Каппа»
– А? – неинтеллигентно переспросил кандидат наук, думая, что
ослышался. – Клуб?
– Да. Неужели ты думаешь, что нашим великим государством
управляли те жалкие старики, Брежневы да Черненки, все эти сиськи-масиськи?
Нет, Роберт. Уже много лет все важные решения в стране принимает некий
неформальный орган – так сказать, клуб по интересам. Потому так и назван.
Интересы у нас понятно какие: величие Родины и защита человеческой цивилизации.
Члены Клуба занимают высокое положение, но не на самом виду – у вторых и
третьих лиц гораздо больше свободы маневра, чем у первых.
– И вы один из членов?
– Да.
Дарновский покачал головой.
– Значит, про инопланетян всё туфта. Я так и знал.
Страшилка, придуманная, чтоб иметь карт-бланш, да?
– Нет, не туфта. Человечеству действительно угрожает
смертельная опасность. Мне потому и была оказана честь стать членом Клуба, что
я веду это направление, важность которого с каждым годом всё возрастает.
Поэтому у меня особые права и полномочия. – Тесть коротко улыбнулся, на секунду
сделавшись похожим на прежнего шутника. – Как у Джеймса Бонда.
– Лицензия на убийство? Для Санатория законы не существуют,
это я уже понял.
Тесть ловко пролетел перекресток на желтый свет, обогнал
громыхающую железом танковую колонну.
В отличие от МКАД, в городе легковушек было почти не видно,
никогда еще Роберт не видел ранним вечером в Москве таких пустых улиц, даже в
воскресенье. Впрочем, какой нынче день недели, он не знал.
– Да, на нас общепринятые законы не распространяются, –
жестко сказал Всеволод Игнатьевич. – Пойми ты, мы ведем неравную борьбу с куда
более сильным противником. Они знают про нас всё, мы про них почти ничего. В
последние годы Мигранты совсем распоясались, причем плацдармом выбрали именно
нашу страну – как самое слабое звено в цепи великих ядерных держав, в полном
соответствии с ленинской теорией. Наш Клуб оказался не на высоте, вовремя не
разглядели, что на роль руководителя партии и государства нам подсунули
«полицая». Удивляться нечему. В распоряжении Мигрантов богатый арсенал. Тут
тебе и зомбирование, и промывание мозгов, и искусственное генерирование любых
ситуаций – хоть политических, хоть природных. Мы все равно что аборигены с
луками и стрелами против колонизаторов, вооруженных по последнему слову боевой
техники. Скажу тебе со всей откровенностью: шансов на победу у нас немного.
Собственно, только один. – Тесть рубанул ребром ладони по рулю. – Мы молодая,
варварская цивилизация, у нас кровь еще не остыла. А они старые и энтропичные,
с холодной водичкой в жилах или что там у них. У них существуют какие-то свои
правила, по которым они действуют, и ограничения, которые они строго соблюдают.
Значит, мы должны быть непредсказуемы, вести драку без правил. Пусть увидят,
что об нас можно обломать зубы. Пусть подыщут себе какую-нибудь другую планету,
у жителей которой характер послабее. Ведь убрались же мы, великая держава, из
маленького, отсталого Афганистана. А потому что в конце концов поняли: эти
сдохнут, но не сдадутся. Точно с такой же ситуацией двадцать лет назад
столкнулись и американцы – во Вьетнаме.
Раздался звонок. А Роберт и не знал, что «линкольн» тестя
оснащен радиотелефоном.
– Да?… Так и сказал? – Всеволод Игнатьевич довольно громко
скрипнул зубами. – Он что, забыл, кто его выдвинул? Поговори с ним по-мужски.
Пусть не трясется. Он генерал или тряпка? Танки для того и существуют, чтоб из
них стрелять! А гусеницы, чтоб давить!… Давай, жду.
Пожалуй, Роберт впервые видел тестя в таком раздражении.
– Будете людей гусеницами давить? По принципу: бей своих,
чтоб чужие боялись? Послушайте, Всеволод Игнатьевич, а может, вы с вашими
санаториями и клубами хуже Мигрантов, а?
Сказал – и сам испугался. Умный человек тем и отличается от
глупого, что лепит не всю правду-матку, а пропускает ее через фильтр, в
зависимости от собеседника.
Но тесть не оскорбился. На минутку умолк, как бы
призадумавшись над вопросом, и ответил спокойно, рассудительно:
– Да что говорить. Мы, конечно, не сахарные. Но мы по
крайней мере свои. Родились на Земле, ею вскормлены, и умрем тоже здесь. Живем
грешно, зато своим умом, не на поводке бегаем. И господ со стороны нам не надо.
Ты со мной согласен?
Он покосился на Роберта.
– А с чего вы взяли, что Мигранты хотят нас оккупировать?
Может, это ваши домыслы? Что если они просто хотят нам помочь?
– Подарить райское блаженство? – горько улыбнулся Всеволод
Игнатьевич. – Сначала делают подарки отдельным представителям вроде тебя с
Сережкой, а потом осчастливят всех остальных. Знаешь, какое кодовое название у
международной программы по отслеживанию «мутантов»? «Дары волхвов».
– Почему?
– Ходила у америкосов одна теорийка. В порядке бреда. Что
Иисус Христос – это одна из ранних попыток, предпринятых Мигрантами с целью
перепрограммировать человечество. Ну, поменять людям базовые этические
установки. Выбрали инопланетяне по каким-то параметрам младенца, наделили его
особыми Дарами. Рождественская звезда из Библии – это, мол, космический
корабль. Волхвы – экипаж. – Тесть засмеялся, но опять невесело. – Только не
очень-то у них вышло. Мы ведь не роботы, нас не надо перепрограммировать,
как-нибудь сами в своих проблемах разберемся.
Дарновский сделал скептическую гримасу.
– Вы в этом уверены?
– А не разберемся – значит, туда нам и дорога.
Опять зазвонил телефон.
