«При моем на то согласии».
Эни настороженно глядела на вернувшегося в комнату Айриэла. Она восхищалась им, обожала его, но всегда помнила: он не подвержен приступам слабости и вспышкам нежности. Если бы чувства Айриэла поддавались влиянию извне, он бы не смог веками править двором кошмаров.
— Сама понимаешь: будь у нас варианты получше, я бы не стал этого делать.
Он не лгал, хотя и не говорил всей правды. Айриэл никогда не полагался на какой-то один вариант. Ради безопасности двора он был готов на очень и очень многое.
Похоже, бывший Темный король по-прежнему считал Эни ребенком, наивным и способным принять все его слова за чистую монету. Но она не была ребенком.
«Пусть я и дура, но не настолько наивная, чтобы мне можно было навешать лапшу на уши».
Эни привалилась к стене. Очертания комнаты в глазах стали размываться. Должно быть, от потери крови.
— Ты всю жизнь заботился о моей безопасности. Ты оберегал и Тиш, и Кролика… нам было хорошо. Все нормально.
Пространство вдруг закружилось. Возможно, это от голода. Айриэл настаивал, чтобы перед «сдачей крови» она ничего не ела. Ощущение было не из приятных.
Айриэл прошел к камину — подбросить дров в задремавший огонь. Он не тревожил Эни. Пусть придет в себя.
— Как ты? — спросил Айриэл.
— Нормально.
Эни села, чувствуя себя далеко не нормально. Уже много дней ей приходилось жить практически на голодном пайке. В течение нескольких первых месяцев пробудившегося в ней голода она питалась эмоциями смертных и нескольких полукровок. После ее перемещения под крыло Габриэла ограничения превратили голод в физическую боль. Эни довольствовалась крохами эмоций, перепадавшими от Айриэла, и скудными контактами, которые позволял ей Габриэл. Ей было мало объятий и легких прикосновений.
Айриэл рассеянно провел рукой по боковой стенке мраморного камина. Как и все в его доме, камин был сделан с учетом особенностей материала, в данном случае — мрамора. Эни поразило странное сочетание острых краев и плавных линий, но она не приблизилась к камину. Лишь переместилась на стул с белым кожаным сиденьем и дотронулась до едва видимого узора обоев.
— Знаю, тебе это… в общем, девочка, тебе это непросто.
Айриэл держал дистанцию, но позволял Эни вкусить его эмоций и восполнить затрату сил.
Эни перехватила его взгляд.
— Ты извиняешься перед Габриэлом, когда он наказывает фэйри, заслуживающих трепки?
Игра пламени и теней придавала бывшему Темному королю довольно зловещий вид, но вопрос девушки его не задел.
— Нет, — только и ответил он.
— Тогда не будем об этом. Я сделаю все, что необходимо для моего двора.
Эни боролась с желанием скрестить руки на груди; она заставляла себя быть спокойной, хотя Айриэл прекрасно знал, что сейчас творится у нее внутри. Фэйри Темного двора не могли питаться эмоциями смертных, но Эни была смертной лишь наполовину.
Жизнь бок о бок с гончими — далеко не сахар. Эни совершенно не представляла, как бы существовала, не будь рядом Айриэла. Он помогал ей свыкнуться с переменами, происходившими с ней, подкармливал ее, сдерживая голод. Сказать по правде, если бы не он, она могла умереть еще давным-давно. Почти всю жизнь Айриэл защищал и ее, и Тиш с Кроликом. Эни послала ему волну благодарности и прошептала:
— Я служу Темному двору. Я знаю: у тебя есть причины делать то, что ты делаешь.
— Если мы сумеем разобраться в особенностях твоей крови, наш двор станет неодолимым. Ниалл будет в безопасности и…
Он смолк, но во всем его облике ощущалась надежда. Не в пример многим фэйри, Айриэл не брезговал современной наукой смертных. Если удастся выделить особый компонент, имеющийся в крови Эни, если они научатся копировать этот аномальный компонент и вводить его другим, фэйри Темного двора смогут питаться эмоциями других фэйри и смертных. Они перестанут голодать. Прежде Айриэл пробовал другой способ. Он пытался связать фэйри со смертными через магические татуировки, однако его эксперимент обернулся неожиданными сложностями.
— Ты прав, — сказала Эни и встала.
Эти рассуждения она слышала и раньше. Сейчас Айриэл не сказал ничего нового.
— Ты можешь нас спасти, — произнес он знакомые слова.
Эни сомневалась, правда ли это. Но фэйри были не способны лгать, а изображать уверенность очень трудно. Если Айриэл верил в то, что говорил, значит, серьезно был убежден: ее кровь и есть средство спасения Темного двора.
— Я потом приду.
Она скрестила руки на груди, будто все еще дрожала.
— Ты скажешь, когда я понадоблюсь?
— Эни, двор нуждается в тебе постоянно. Только ты умеешь черпать питание из прикосновения и из эмоций. Только ты способна кормиться чувствами фэйри и смертных. Ты — наше спасение.
Айриэл обнял ее и поцеловал в макушку. Не слишком много, но прикосновения столь могущественного фэйри утоляли ее телесный голод куда сильнее, чем тактильный контакт с целой толпой слабых фэйри, не говоря уже о смертных.
Эни замерла. Она была ему благодарна даже за это недолгое касание.
Айриэл погладил ее по волосам.
— Твоя особенность позволяет мне сдержать обещание и прекратить пользоваться магическими татуировками. Ты помогаешь мне оберегать короля… Ты нам очень нужна, девочка.
Она вскинула голову:
— А если Габриэл и Ниалл узнают про нашу затею?
— Пока нам надо быть особенно осторожными.
Айриэл отступил на шаг, взял Эни за руки и повторил те же слова, что она слышала уже несколько месяцев подряд:
— Только пока. Как только мы узнаем про особенность твоей крови, они поймут, почему мы были вынуждены делать это втайне от всех.
Эни кивнула.
Айриэл повел ее к двери.
— Тебе еще что-нибудь нужно? — спросил он.
«Массу того, что никто мне не даст», — мысленно ответила она.
Вслух Эни не сказала ничего, а только обняла его. Он предлагал совсем не то, что ей действительно требовалось. При всей любви Айриэла ко двору и королю, при всем покровительстве, которое он оказывал ее семье… он не желал вникать в ее истинные проблемы. Он бы не стал делить с нею постель и не заставил бы Габриэла позволить ей бежать в стае гончих наравне со всеми.
— Мне пора, — пробормотала Эни и поторопилась уйти, поскольку боролась с искушением начать клянчить.
Айриэл спас ее от истощения, однако напитать досыта не мог. Придется ей самой искать повсюду источники пищи, чтобы унять грызущий ее голод.
Опять.
ГЛАВА 4
Рей вошла в пространство кухоньки. Эни стояла в проходе, прислонившись к дверному косяку. Она вспоминала. События разворачивались в соседней комнате; происходили они не в той эпохе, в которой жила Рей. Но сцены были ей знакомы. Эни без конца повторяла их в своих снах. Рей терпеливо ждала, когда лента воспоминаний достигнет нужного места.
