Книга Лес потерянных, страница 34. Автор книги Анн Плишота, Сандрин Вольф

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лес потерянных»

Cтраница 34

— А… Это настоящий Дракон? — поинтересовалась Окса.

— Ты же своими глазами видела… — напомнил отец. — Знаешь, когда я был в Китае, один старый монах учил меня боевым единоборствам. Много месяцев я жил у него в горах. Он был моим учителем, я — его учеником. Ему было известно мое происхождение и снедавшие меня тревоги. Я это сразу понял. И долго задавался вопросом, не был ли он тоже Беглецом, но у нас никогда не возникало необходимости это обсуждать, это ничего не изменило бы. После жуткого периода, когда я не мог найти ответов на терзающие меня вопросы, старый монах предложил мне сделать татуировку. Я удивился и ответил, что вообще-то не очень хочу. Конечно, речь шла о специфической татуировке, которую я мог бы легко скрывать, учитывая магическую составляющую обучения. Татуировка должна была помочь мне хранить тревоги внутри себя, а главное — позволить им проявляться менее болезненно, не отравляя мне душу, как доселе. Можешь считать это способом укрощения моих самых черных мыслей, возможностью оставаться самим собой, способом превращения страдания в энергию, замешанную на воле и могуществе. Ты, дорогая, куда сильнее, чем я был тогда: ты управляешь своими способностями…

— Не всегда! — перебила Окса, припомнив кое-какие эпизоды.

— Но самое главное — и в этом твое отличие от меня в этом возрасте — ты не боишься своих возможностей, — продолжил Павел. — Тебя не пугает, что ты — потомок Беглецов. Ты ведь знаешь, что для меня это скорее проблема, чем… как бы это сказать… мотивация?

Отец далеко не впервые выказывал свои переживания, но все же Окса не удержалась от вопроса:

— Ты боишься того, кто ты есть?

— Не уверен, что готов об этом говорить, — смущенно ответил Павел. — Скажем так: боюсь все меньше и меньше… Проявление моего Чернильного Дракона тому доказательство.

— А еще это говорит о том, что ты становишься великим мудрецом, пап! — пихнула его локтем Окса.

— Чудовищем, ага! — горько рассмеялся Павел.

— Ой, прекрати! Я вот горжусь, что у меня такой суперский отец! — воскликнула Окса. — Прикинь: «Да, мой отец — прямой потомок Лучезарной, правительницы Эдефии, и в нем живет Дракон… Видели бы вы, какие у него офигенные крылья! Да, знаю, он просто обалденный!» — высокомерно добавил девочка.

На сей раз Павел искренне расхохотался, взъерошив волосы дочери. Окса была счастлива, что он наконец расслабился.

— Да уж, имея такую дщерь, как ты, нужно соответствовать! — подмигнул он. — Не могу себе позволить быть посредственностью во избежание быть отвергнутым собственным чадом. Так что я выбрал нечто довольно впечатляющее, признаю. Но коль хочешь быть на высоте, не стоит мелочиться…

— Шутка вечно на устах отца Юной Лучезарной, — разразилась аплодисментами Фолдингота.

— Смех — способ выживания, — ответил Павел, улыбаясь. Но глаза его оставались серьезными. — У каждого свое оружие…

С этим словами он встал, ни на кого не глядя.

Окса, сообразив, что он больше не хочет говорить о своем таинственном Чернильном Драконе, приняла его протянутую руку, и они присоединились к остальным Беглецам, собравшимся в центре пещеры. У них над головами порхала черная бабочка.

Завидев Оксу, бабочка подлетела к ней, и девочка невольно отшатнулась.

— Прости, Дозорный! Мне всегда слегка неуютно с насекомыми… — сочла нужным пояснить Окса.

— Юная Лучезарная хочет сказать, что терпеть не может насекомых! — вмешалась Вещунья, куда менее дипломатичная, чем Окса. — Они у нее вызывают отвращение! Она считает их мерзкими, тошнотворными, гадкими…

— Довольно, Вещунья! — оборвал ее Тугдуал. — Все уже поняли, что у тебя большой словарный запас!

— Ой, да ладно вам! — обиделась крошечная курочка. — Лучше бы нашли выход из этого холодного мрачного места! Температура упала на добрых двадцать градусов, можно подумать, что мы сидим в холодильнике!

Окса огляделась по сторонам. Темный грот освещали лишь щупальца Трасибулы, выпущенной Абакумом из Гранокодуя. Стены из больших серых камней подпирали неровный свод, возвышавшийся в двух метрах над головой. Вход сторожило опасно колышущееся Ничто, в противоположном конце куда-то в неизвестность вел узкий проход.

— Да уж, и впрямь не жарко, — заметила Окса, соглашаясь с Вещуньей, забившейся за пазуху Абакуму. — Дозорный, где это мы?

Черная бабочка зависла перед ней и ответила поразительно низким голосом:

— Мы в Промежутке, Юная Лучезарная.

— Это что?

— Прежде, чем добраться до Сердцеведа и Оплота, где заканчивается История, вам придется пройти несколько пластов. Я слышал, Кульбу-Горлан упоминал о матрешках. Тут принцип тот же. Сердцевед — самая маленькая матрешка, та, что находится внутри всех остальных.

— А… этих матрешек много? — нахмурившись, спросила Окса.

— Не знаю, Юная Лучезарная, — созналась бабочка, не прекращая бить крылышками. — Вы уже прошли два пласта: Безвозвратный Лес и Движущиеся Холмы. Между каждым пластом имеется транзитная зона, вроде этой: через Промежуток мы попадем в следующий пласт. И каждый раз будут новые препятствия.

— Какого рода? — снова поинтересовалась Окса, встревоженная, но, как и всегда, любопытная.

— У всех испытаний цель — совершенствование индивидуума. В этом и заключается основная задача Вкартинивания. Необходимо сделать лучше того, кого вкартинили. К несчастью, Сердцевед в коме, и, я боюсь, испытания могут быть некорректны. Изменник Ортон обладал Схлоп-Холстом, он прихватил его с собой во время Великого Хаоса. Он лично рассказал Холсту о своих проступках и подул на него. Сердцевед получил подробности и дыхание того, кого мы все ненавидим. Естественно, исходя из серьезности того, что натворил Ортон, Сердцевед принял решение его Вкартинить. Однако, как вам известно, у Ортона были другие намерения и он не дал каплю крови для своего перемещения. Вместо него в картине оказалась его сестра-близнец…

Леомидо, скривившись, провел ладонью по лицу. Стоявшая рядом Реминисанс положила руку ему на плечо, застенчиво опустив взгляд. А потом хрипло продолжила рассказ бабочки.

— Когда он понял, что я считаю его бессовестным психом и могу разрушить его планы, я стала для него потенциальной угрозой. Он мигом забыл, что мы близнецы. Забыл о родственных узах! Все произошло очень быстро. Но надо заметить, он заранее подготовился… — с горечью добавила женщина. — Мы поругались в очередной раз, а потом он неожиданно развернул Схлоп-Холст и подул на него. Белый холст мгновенно покрылся серой, как грозовое небо, рябью. Я не понимала, что затеял брат. Но когда он достал нож и направился ко мне, приказав не сопротивляться, я мигом вспомнила истории о Вкартинивании, которые слышала в юности. И поняла, что хочет сделать Ортон.

Я попыталась убежать, но брат остановил меня, кинув Свиль и спеленав по рукам и ногам. Ортон порезал мне руку. Я отбивалась, онемев от ужаса, но куда мне было справиться со Свилью! Да и с братцем тоже… Этот монстр поглядел мне прямо в глаза и ледяным тоном заявил: «Прощай, сестра. Жаль, что ты не захотела понять…» Но, несмотря на эти слова, напоминавшие не подлежащий обжалованию приговор, в душе я рассчитывала, что он передумает. И поглядела ему в глаза, и заметила, как его взгляд дрогнул. В какой-то миг все еще могло перемениться. Но натура Ортона взяла верх: он схватил мою порезанную руку, обмакнул палец в кровь, а потом капнул ею на Схлоп-Холст.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация