Смерч родился прямо под ногами Багоры и в считаные секунды вырос до небес. Избавителей разметало, побросало на жесткие камни. Выглядывая из-за укрытий-валунов, они видели, как мечется внутри черного колышущегося столба огромная мертвая фигура, как ветер срывает гнилую плоть с костей, как скалится в беззвучном вопле черный провал рта… Это было противостояние двух Сил: мерзостных, тленных, гибельных Запретных и необузданных, яростных, разрушительных и созидающих Сил Стихий.
И Силы Стихий победили. В последний раз взметнулся чудовищный посох, последняя гримаса исказила сплющенную физиономию. Смерч оторвал Багору от земли, закружил в вихре дробящих кости каменных обломков, взметнул к серым тучам и раскидал теперь уже по-настоящему мертвые куски по окрестностям.
Хельги очнулся на другое утро и тут же пожалел об этом – так погано ему было. И неудобно. Он попытался сесть. Из розового тумана выплыло лицо Аолена, серое и осунувшееся. Твердые руки удержали Хельги за плечи.
– Лежи! – велел Эльф. – Лежи и не шевелись.
– Шея затекла, – пожаловался больной. – И пить хочется.
Эльф подпихнул ему под голову что-то мягкое, поднес к губам фляжку:
– Так лучше? Теперь закрой глаза и спи. А то вернутся Меридит с Энкой, станут ругаться за Силы Стихий. Спи!
– Нам идти надо! – с тоской возразил Хельги. Но делать это ему не хотелось совершенно.
– Идти мы пока не можем. У Рагнара распухла нога, наступить нельзя. Орвуд лежит без памяти. Их обоих коснулся посох Багоры. Я стараюсь помочь им, но злая магия слишком сильна. У твоего Эдуарда лихорадка, – должно быть, продуло на драконе, а Ильза разбила голову. Так что спи спокойно.
От таких слов Хельги почему-то не стало спокойнее. Он с трудом повернул голову, кое-как огляделся. В скальной расщелине, прикрытой еловыми жердями и лапником, рядком лежали хворые и увечные.
– Холерный барак! – мрачно прокомментировал демон.
Дыша морозным воздухом, в импровизированное жилище ввалились погреться девицы. Увидели бодрствующего Хельги, совсем уж собрались наброситься, даже рты открыли, но заглянули ему в лицо – и тихонько отошли. Бестолково потоптались и развернулись к выходу.
– Вы куда? – окликнул их Хельги.
– Остатки Багоры ищем, камнями заваливаем, – пояснила сильфида. – Делать-то все равно нечего, вдруг они вредные?
Девицы ускакали заниматься общественно-полезным трудом. Аолен уселся возле Хельги, устало уронил руки на колени. Какое-то время они провели в тишине, нарушаемой лишь редкими всхрапами Рагнара, сонным поскуливанием Ильзы и потрескиванием дров в костерке.
– Спишь? – шепотом спросил Аолен.
– Нет, – признался Хельги. – Не сплю. Голова болит.
Аолен склонился к нему, положил приятно-прохладную ладонь на горячий лоб. Во взгляде эльфа было столько тепла и участия, что Хельги даже смутился. Он не привык к подобному обращению. Уж на что Меридит его любит, и то, самое большее, чего от нее дождешься – чмокнет иногда в щеку и назовет «солнышко мое». Бывает еще «счастье мое», но это уже не к добру.
– Хельги, я хотел спросить, – мягко заговорил эльф, – когда ты используешь Силы Стихий, когда высвобождаешь их чудовищную мощь, ты осознаёшь, что при этом буквально убиваешь себя?
Спригган вздохнул. Тут не захочешь – осознаешь. Чтобы высвободить такую мощь, как в последний раз, без вреда для здоровья, требуется по меньшей мере полсотни спригганов. Но Аолену об этом говорить не стоит, чтобы не расстраивать.
– Не бери в голову. Я же демон, – значит, бессмертный… скорее всего.
– Вспомни проклятых младенцев. Мы их убивали.
– Они были не такими грозными и могучими, как я.
– Хельги, я ничего не знаю про демонов, но Силы Стихий тебя губят. Ты должен научиться использовать другую магию, подумай об этом. Потом. А сейчас постарайся заснуть.
Заснешь тут, пожалуй! Девицы опять прибежали греться и на сей раз решили, что хватит уже с ним миндальничать.
– Ты демон или кто?! Когда ты оставишь свои идиотские спригганские привычки? Тебе жить надоело?! – набросились они хором. И это вместо благодарности. Но Хельги успел подготовиться, знал, что ответить.
– Представь себе, – сказал он Меридит. – На тебя напали. У тебя под рукой тупой меч и острый ятаган. Что выберешь? Вот и отстань!
Хельги выздоравливал по-сприггански быстро. К вечеру ему надоело лежать, а на следующий день он как ни в чем не бывало уже шастал с девицами по окрестностям, игнорируя воззвания Аолена к его разуму.
Благодаря стараниям эльфа лучше стало принцу, зажила рана Ильзы. Орвуд очнулся от забытья сам, причем совершенно здоровый. Один Рагнар печально сидел в своем углу, вытянув вперед толстую, неуклюжую, онемевшую ногу, и кряхтел с досады.
Ради интереса Хельги взглянул на него через Астрал и понял, в чем дело: сквозь разомкнутое колечко, являвшее собой Рагнара, была протянута черная нить.
Первым поползновением демона было эту нить вытащить. Но он вспомнил о своем небывалом могуществе и не решился. Начнешь хватать нить, а вдруг зацепишь горы, придавишь кого нечаянно?
– Вот что! – Хельги по-сехальски уселся перед рыцарем. – Перестань кряхтеть, представь, что ты маленькое желтенькое разомкнутое колечко. Как буква «С»… Ах, демон тебя побери! Буква «С» – это как месяц или подкова боком, только покруглее. Представил?
Рагнар был не в том состоянии, чтобы представлять себя желтеньким колечком. Он попытался отвертеться сославшись на недомогание. Хельги был неумолим:
– Представляй, представляй! Иначе мы тут до конца света просидим… Так! Теперь представь, что сквозь тебя протянули черную нить… что значит «нельзя»?! Ты же колечко!
Аолен, быстро сообразивший, в чем дело, затаив дыхание следил за экспериментом.
– Представил? Хорошо представил? А теперь скатывайся с нити… Потом объясню!.. Ничего не идиотизм. Старайся, или есть не дадим. Аолен, скажи ему! Чего он как осел?
Сперва у Рагнара ничего не получалось. Но в конце концов, когда Хельги совсем уже отчаялся, желтое колечко медленно, очень медленно заскользило по нити.
– Давай! – заорал демон радостно. – Давай ползи! Ну! Ну!!! Ох, давно бы так!
Спустя два часа рыцарь был на ногах.
Но Хельги решил не останавливаться на достигнутом, он заставил-таки Рагнара еще и сомкнуться, усмотрев в «разомкнутости» корень всех его бед.
– Ого! Мы из тебя настоящего мага сделаем! – пообещал демон.
А наутро Энка чуть не пинками растолкала спутников и выгнала на мороз.
– Темно еще! – хныкал Эдуард. – Ночь еще!
– Теперь все время будет ночь. Тебе наставник что, не объяснял? Летом на Севере только день, зимой – ночь. А мы из-за ваших болячек и так потеряли неделю, надо нагонять.
