Академию тоже не пришлось долго искать, здание было очень приметным – современной постройки, темное, тяжеловесное, мрачное, с коваными решетками на арочных окнах. Больше всего оно напоминало огромный каземат, совершенно не к месту украшенный зловещими гаргульями, очень натуралистичными изваяниями химер и цветочными барельефами. Особенно же нелепо смотрелся упитанный аполидийский божок Амур, приделанный над парадным входом.
– Какой болван это строил?! – возмущалась Энка. – Чему его учили?! Никакого стиля!
– Зато страшно! – откликнулась Ильза. Ей казалось, что все эти жуткие каменные существа пристально следят за ней своими выпуклыми глазищами и незаметно перемигиваются.
– Вот именно – страшно, – согласилась сильфида, подразумевая совсем иное.
Юные маги робко вошли внутрь, в дверь под Амуром. А Эдуард обнаружил еще один вход – с торца здания. Скульптур над ним не было, зато висела красивая бронзовая табличка. «Академический виварий» – гласила надпись. А ниже мелкими рунами: «Открыт для любопытствующих по средам и пятницам».
– Сегодня среда, – сказал Аолен. – Пойдем?
Они пошли – и не пожалели. За вход пришлось выложить семь золотых, но зрелище того стоило. Каких только тварей не сидело за золотыми и серебряными решетками или необыкновенно толстыми стеклами террариумов! От классического единорога до редкостного крылатого пери-тона, от огромного левиафана до крошечной саламандры, от безобидного морского скримсла до невероятно ядовитой скепсы.
– А мантикора у них нет! – заметил Хельги не без злорадства. – И эрцинии нет, и василиска!
Да, этих средневековых существ в академической коллекции не было. Зато имелся кое-кто другой. В клетках, будто дикие звери, сидели: сехальский шай-тан на куче песка, упырь возле могильной ямы, фейки и ундинки среди цветочных вазонов, множество других нелюдей. В каменной чаше, наполненной грязью, кис болотник. В соседней, с чистой водой, лениво шевелила хвостом водяница. Даже домового гоблина здесь посадили под замок. Даже демона-убийцу – низшего, совсем слабого, но все-таки демона!
– По какому праву их тут держат?! – возмутилась Энка. – Они же разумные твари!
– Ну… может, они преступники? – робко предположил Рагнар. Он предпочитал верить в лучшее.
– Кто преступник?! Ундинка-ручейница? Или лесной пикси?
– Нет, это я про упыря, – совсем сник рыцарь.
– А может, они за деньги сидят? – рассудил по-своему гном. – Нанялись на работу народ развлекать?
– Очень сомневаюсь, – вздохнул эльф.
Эдуард предложил спросить, но все как-то застеснялись.
– Между прочим, песчаные шай-таны питаются исключительно человечиной. Интересно, кого им скармливают? – молвил Хельги задумчиво, и Ильзе опять стало страшно.
Конечно, если судить объективно, разумным (как, впрочем, и бессловесным) обитателям вивария жилось не так уж плохо. Лучше, чем преступникам в темнице. Они выглядели сытыми и ухоженными. Их клетки, камеры и стойла были оборудованы с учетом вкусов и привычек обитателей. И все-таки общее впечатление было тягостным. Невольники вызывали сочувствие своим понурым видом. Не то они спали, не то пребывали в состоянии оцепенения…
– Посиди так-то день за днем! Спятить можно! – сокрушалась сильфида. – Я бы точно с ума сошла!
– А мы с Орвудом в плену у кобольдов несколько месяцев сидели… – начал Рагнар хвастливо, но заметил, что у сильфиды уже вертится на языке очередная гадость, и вовремя умолк.
Около получаса бродили они по виварию. Помещение было огромным. Настолько, что и неспециалисту становилось ясно: без принципа разделенного пространства при строительстве не обошлось. Хотя название «виварий» оказалось не вполне точным. Кроме живых существ здесь были представлены и музейные экспонаты: драконья чешуя, пепел феникса, вынутый слепок левого копыта слейпнира и прочие продукты и следы жизнедеятельности магических существ. Хельги счел экспозицию чрезвычайно занимательной. Он смотрел, рисовал и записывал, а остальные начинали скучать. Хотелось поскорее выбраться на свежий воздух из этих мрачных стен, пахнущих зверинцем.
Но впереди их ждало такое, что о скуке не могло быть и речи!
Там, в самом конце коридора, стало темно, сыро и холодно. На стенах вырос мох. С потолка капала вода. А в тесной каменной емкости, обхватив когтистыми руками худые, острые колени, сидел… Лавренсий Снурр!
Конечно, если судить объективно, выглядел он совсем неплохо. Минувшие столетия ни на внешности его, ни на здоровье совершенно не отразились. И худым он был не более чем обычно. Но уж таким казался унылым – Ильза глянула, охнула и разрыдалась.
Хельги, наоборот, обрадовался:
– Лавренсий Снурр! Это ты?!
Чудовище обернулось на крик. На секунду взгляд его затуманился. А потом монстр вскочил, разбрызгивая во все стороны потоки грязной воды.
– Силы Стихий! Да это вы!!!
Друзья обнимались и целовались насколько позволяла решетка.
– С ума сойти! – ликовал Снурр. – Тыщу лет вас не видел! Не надеялся даже…
Рагнар удивленно моргал, пытаясь совместить что-то в своей не слишком привычной к интеллектуальной деятельности голове.
– А мы тебя – недели две-три…
Между тем Ильза обнаружила, что, если постараться, можно протиснуться между прутьями клетки внутрь, к Лавренсию Снурру. Но тот ее остановил:
– Не вздумай! Это такая хитрая клетка! Внутрь можно войти, выйти обратно – никак! Вы разве табличку при входе не читали?
– Нет, – ответила Энка. – А что там?
– «Почтенным посетителям настоятельно не рекомендуется проникать через решетки и ограждения. В противном случае Администрация слагает с себя ответственность за их жизни», – процитировал Лавренсий Снурр.
Эдуард заинтересовался:
– А если кто-то не послушается и залезет? Тогда что будет?
Чудовище усмехнулось:
– Ну это смотря к кому он попадет. Если к вегетарианцу – посидит день-другой, потом служитель придет и выпустит. А если к нормальной твари – тогда все! Послужит добавкой к рациону.
– Ой! – попятилась Ильза. А потом спросила с интересом, почти с надеждой: – А к тебе кто-нибудь залезал?
Монстр обреченно махнул:
– Кто же ко мне полезет по доброй-то воле? Спьяну разве… – И, заметив искреннее сочувствие девушки, поспешил добавить: – Да я вообще-то вовсе не голодный. Кормят тут неплохо, уж получше, чем у той Мэб. Скучно только. Повернуться негде. Душа на волю просится!
– Да как же ты вообще сюда угодил? – добрался-таки до сути Хельги.
– Ох! И не спрашивай, парень! Попался как головастик в сачок. На живца взяли! Виданое ли дело – Лавренсия Снурра на живца ловить!
