Но речь не о нем. Отвлекаюсь на всякую ассоциативную ерунду и никак не дойду до главного: Черные Козлы — первая из встреченных нами деревень, еще не попавшая под влияние братства.
Местные жители не могут похвастаться живостью ума и умением формулировать мысли, но после некоторых усилий нам удалось выяснить у них следующее. О том, что творится на Западе, они слыхом не слыхивали — ни о нашествии белых ряс, ни о бескормице, ни о моровом поветрии. Но однажды по осени, "ужо опосля жатвы", к ним в деревню пришли двое, в белых одеждах. Стали ругать их любимого бога Соха (уж и не знаю, кто таков, мы его точно не изучали) и уговаривать разрушить капище. "Тады", как они говорят, их собственный жрец, дед… Тьфу, забыл, как деда зовут! Дурацкое такое имя, лошадиное… Но не суть. Короче, тот "крепко осерчал", и пришлых людей забили камнями. С тех пор никого чужого в деревне не было, "рази токмо из Витвендорфа приходили, девку сватать, да в приданом не сошлись". Такая вот история.
Мы предупредили деревенских, чтобы ни в коем случае не покупали у посторонних зерно. Хочется верить, что они нас поняли.
Хотя через Козлы мы проходили под самый вечер, ночевать там не остались. Очень уж откровенно местное население чесалось. Уверен, у них не только вши, но и клопы в домах есть. Очень запущенный народ! Зато морально устойчивый — не променял своего бога на чужих. Все бы такими были — и миру спокойнее, и нам забот меньше.
Февраль, вторник.
Сегодня дорога вновь сделала большой крюк, забрала так круто на север, что несколько часов мы двигались едва ли не в обратном направлении. Зато в итоге выбрались из проселочной глуши на Конвелльский тракт, хорошую ровную дорогу, даже немного расчищенную плугом. Примерно через полкилометра (около пятисот шагов) к востоку лежало большое село. "Витвендорф" — было написано на придорожном столбе. Такая цивилизованность — приятно посмотреть! Само село тоже оказалось не чета Козлам — большое и благоустроенное. Странно, что его жителям пришло в голову сватать невесту из такой дремучей дыры. Теперь я думаю, что дело расстроилось вовсе ни из-за приданого. Просто сваты испугались насекомых и нашли предлог отделаться от завшивленной девицы.
Мы прошли село из конца в конец. Заглядывали в дома, довольно зажиточные и современные, с дымоходами, выгребными ямами, навесными рукомойниками и кроватями, отдельными для каждого члена семьи. Вот только даты я так и не узнал — не у кого было спросить. Ни одной живой души не осталось в Витвендорфе, все жители валялись где попало, с перегрызенными глотками, совершенно обескровленные. Не представляю, кто их мог прикончить? Для упырей раны слишком большие, для оборотней — слишком мелкие, да и кровь оборотни не сосут… Скорее всего, сюда добралась какая-то нежить из колдовских лабораторий. Наверное, она уже начала плодиться и размножаться. Быстро, однако… Сколько народу ни за что полегло и сколько еще поляжет — страшно представить! Ильза опять плакала, никак не привыкнет.
В опустевших домах мы разжились свежей едой и кое-какой одеждой — местным она все равно больше не понадобится. Дамы наши предлагали расчистить один из домов от трупов и заночевать, им надоело мерзнуть на улице. Но Балдур сказал, что покойники дурные, как бы не встали, поэтому мы должны до заката унести ноги. Так мы и поступили, но это не избавило нас от неприятностей.
Солнце уже почти село, и мы стали подумывать о привале, когда из лесу вышла старуха, одетая в черное. Издали — старуха как старуха, худая и косматая, вроде ведьмы. Не могу сказать, что меня в ней насторожило. Не то подумалось, зачем она ползала по сугробам, если даже хворосту не набрала, не то удивило, что так легко одета — в одно платье и без платка, ведь обычно старые люди любят кутаться… Или в астрале она мне не понравилась? В общем, сам не зная зачем, я черканул защитный круг. И хорошо сделал! Как только мы достаточно сблизились, старуха, вытянув вперед руки, двинулась прямо на нас. Какая же она была страшенная! Мороз по коже! Морда хищная, желтая, как из воска — не поймешь, живая или покойница, когти хуже, чем у меня, — одним махом кого хочешь располосует, глаза странные, ни у кого таких не видел! Зрачки ненормальные: и не круглые, как у людей, и не вертикальные, как у демонов, а горизонтальные и узкие, будто щелочки, почти незаметные, — безобразный вид. Кажется, будто оба глаза заплыли бельмами. Тем не менее видела старуха прекрасно и с курса не сбивалась. Шла на нас и шипела. А уж какой от нее разило силой — словами не передать! Не каждый демон такой похвастается.
Мы столпились внутри круга, а мерзкая тварь стала шарить руками по стенам, на манер упырей. Не знаю, чего она от нас хотела. Сожрать, наверное. Энка попробовала с ней ругаться — орала "пшла прочь, дура старая" и тому подобное, но та и ухом не вела. Не то была глухая, не то по-староземски не понимала. Покружилась, покружилась, не нашла лазейки и принялась за нашу защиту. Била так, что мой круг ни за что не выдержал бы! Спасибо, с нами был Балдур Эрринорский! Все-таки очень выгодно иметь среди родных и близких профессионального черного колдуна. Его защиту чудовище преодолеть не могло. Но и отступать не собиралось. Мы уже начинали замерзать, а оно продолжало осаду.
В общем, ситуация сложилась глупая до предела. С одной стороны, следовало бы выйти из круга и прикончить врага драконьим мечом. С другой — всех нас учили уважать старость. Тварь явно не желала нам добра, но ведь и зла не успела причинить. Поэтому связываться никто не хотел, все надеялись переждать. Но старушенция попалась упорная, видно, решила взять нас измором. А мы не могли ждать так долго. Через несколько часов Энка окончательно взбесилась, и нам пришлось тянуть жребий. И пал он на меня — вот ведь подлость! Все-таки дамам было бы сподручнее. А я чувствовал себя настоящим Родионом. Это мне Макс как-то к слову рассказал. Был в их мире один студент по имени Родион, прибил топором старушку из породы торговых гоблинов, а потом долго терзался муками совести…
Хотя нет! В их мире нет торговых гоблинов. Что-то я со бабулей напутал.
К какому народу относилась наша старушка, тоже осталось невыясненным. Балдур говорит, возможно, это была ламия, вроде тех, что водились в Аполидии. Правда, после Первой мировой они перевелись, но кто-то из колдунов вполне мог заниматься их возрождением.
Справиться с ней оказалось ох как нелегко! Без драконьего серебра не стоило и пытаться. Мне думается, она просто выглядела старой, а на деле была молодой и здоровой тварью. Чуть не четверть часа скакали мы по сугробам, прежде чем я сумел ее уложить. За это время она успела разодрать мне плечо когтями — до сих пор болит, несмотря на вмешательство Аолена. Ядовитая, зараза! А Энка еще ругала меня, зачем так долго вожусь. Сама бы попробовала! Я дважды протыкал старуху насквозь, а ей хоть бы что! Хуже любого берсеркера! Подохла только тогда, когда я снес ей голову с плеч. Рухнула, зашипела и растаяла — даже платья не осталось. Видимо, это была не одежда, а часть ее тела, как у призрака… Боги Великие, какой только дряни не водится на свете! Неудивительно, что его то и дело приходится спасать!
Февраль, четверг.
Сегодня утром отнес Агнессу к Максу. Мы с Балдуром решили, что этот мир стал слишком опасен для комнатных собак. Агнесса не особенно возражала, Макс тоже. Ирина и ее дочь визжали от восторга. Пока мы с Максом болтали о том о сем, Ирина успела сбегать в лавку и накупить всякого добра. Очень прогрессивный мир — чего там только не делают специально для собак! О назначении половины вещей я даже догадаться не смог! Они загадочны, как Черный камень Ло! Надеюсь, Агнесса, окруженная такой заботой, будет не очень скучать по хозяину. Мы договорились, что я стану приводить его время от времени, на свидание. Макс и Ирина еще никогда не видели черного колдуна, думаю, он им понравится.
