Сандарр — очень своеобразное место. Гулять здесь приходится разве только не боевым клином. Понятно, что мы, как чужаки, привлекаем внимание местных. Но часто оно совсем не такое, как хотелось бы. Дамам нашим приходится нелегко, нам с Эдуардом и Улль-Брианом тоже — тут полно извращенцев. Интересно, почему они совершенно не беспокоят Аолена? Что такое есть в нем, чего нет в нас? С Балдуром, Орвудом и особенно Рагнаром все понятно. Они имеют внушительный, солидный вид, не оставляющий выродкам никакой надежды. Нам с Эдуардом в этом плане не повезло. Но ведь у Аолена такое же телосложение, что и у нас, а внешность куда красивее. Но к нам цепляются, а его игнорируют! Нет, я вовсе не желаю ему дурного, просто хочу понять, что именно мы делаем не так. Может, нам не хватает врожденного эльфийского благородства? Или эльфийской же репутации? На этот вопрос мы вряд ли получим ответ.
Зато на другой — почему Сандарр не попал под воздействие камня Ло? — уже нашли! Оказывается, здесь не существует магии! Вообще! Однажды нам случилось побывать во внутреннем Аполидии — там не было магии. Астрал выглядел черным и пустым, в нем виднелись только те нити, что я притащил с собой. Но здесь, на острове, все иначе… Тут нет ни астрала, ни моих нитей. И я здесь — не демон, а обычный, нормальный спригган. Какое блаженство! Уж не переселиться ли мне сюда навсегда? Морской разбой — вполне подходяще занятие для фьординга…
Аолен считает, и Балдур с ним согласен, что все постройки на острове воздвигнуты специально для разрушения магии. Интересно, кому это понадобилось и зачем? Впрочем, я могу их понять.
Но первым это свойство заметил не целитель Аолен, и не колдун Балдур, и уж конечно не я, а вовсе Орвуд. Он обратил внимание на то, как много на улицах женщин с проваленными носами, и удивился, почему они запустили болезнь до такой разрушительной стадии. Большинство из этих женщин вовсе не выглядят нищими, у них много золотых украшений и богатая одежда. Уж могли бы найти полсотни монет для оплаты хорошего мага!
Балдура с Аоленом тема увлекла. Аолен сказал, что не умеет исцелять сифилис (а вылечить его, как известно, можно только магией, по крайней мере, в нашем мире). Балдур решил его научить. Очень кстати на нашем пути попалась женщина в декольте, с яркими красными язвами на шее. Она валялась пьяная поперек дороги и спала. Наши лекари подкрались к ней, Балдур стал показывать свои приемы, но они не действовали. Тогда он, почуяв неладное, попросил меня заглянуть в астрал. Но заглядывать оказалось некуда!
Самое главное, местные обитатели, похоже, не догадываются об уникальном свойстве своего острова. Они носят амулеты, вычерчивают на дверях домов все положенные охранные символы, ходят в лавки магического товара и заведения практикующих магов и колдунов. Получается, все они — и торговцы, и маги с колдунами — шарлатаны? Интересно, сознательно они идут на обман или непредумышленно? Наверное, кто как. В любом случае о нашем открытии мы решили никому не рассказывать, даже бабке Гунилле. Зачем ломать привычный уклад чужой жизни, тем более в наше неспокойное время? Так считаем все мы, кроме Аолена. Он говорит, если вывести здешних мошенников на чистую воду, бедные женщины отправятся на континент к настоящим целителям и смогут наконец избавиться от дурной болезни. Возможно, он прав, но в данный момент лично я затрудняюсь определить, что хуже, сифилис или Братство истинных богов.
24 марта.
Третий день на Сандарре. И, надеюсь, последний. Утром должны отбыть на Эрд.
Весь день развлекались как могли. Хотели сходить в центр острова, посмотреть на тамошнюю платформу, но бабушка сказала, туда два дня ходу, и то, если знать короткую дорогу. Поэтому бродили по ближайшим окрестностям, заходили в увеселительные заведения и торговые лавки. Энка с Ильзой купили платье с декольте, как у вчерашней сифилитички, и напялили на Меридит — посмотреть, как будет сидеть. Здесь, на острове, не действуют проклятия, и дисам можно безбоязненно надевать женскую одежду. Но я не понимаю, зачем это нужно. Вид получился ужасный! Я, конечно, очень люблю Меридит, но убежден: с ее плечами декольте противопоказано. Хорошо, что она сама это осознает. Обозвала подруг дурами и сказала, что больше в жизни такого не напялит, хоть режьте. Энка упрекает нас в консерватизме и косности мышления — пусть. Не желаю, чтобы моя сестра по оружию ходила таким пугалом!
Зато очень похорошел Балдур. Иссякла та магия, что поддерживала его рот в жабьем состоянии. Энка говорит, теперь в него можно влюбиться. Но он собирается вернуть себе привычный облик, как только представится возможность.
Но самое удивительное случилось со мной — я выиграл в кости! Первый раз в жизни! Даже не знаю, почему я вообще надумал играть, тем более с гоблином. Я совершенно равнодушен к азартным играм. А тут ни с того ни с сего сел и выиграл! Это может говорить только об одном: на мне действительно лежит особое проклятие, не позволяющее выигрывать в кости там, где действуют законы магии. Орвуд считает иначе. Он уверяет, что соперник нарочно сжульничал и проиграл, чтобы раскрутить меня на более высокие ставки — такая у них, у гоблинов, повадка. Но я-то знаю: и прежде находились жулики, желающие мне проиграть на спор. Но у них ничего не получалось. Они обязательно выигрывали. Нет, я определенно проклят! Знать бы еще, кем, когда, за что и надо ли мне по этому поводу сожалеть?
Но сейчас меня больше волнует другое. Когда мы выйдем из зоны действия противомагического сооружения, что будет с моими астральными нитями? Найду ли я ту, что ведет в мир к Максу, или они опять все перепутаются? Премудрая Энка говорит: "Поживем — увидим". Ей легко рассуждать! А на моей совести Агнесса!
А у Рагнара совести нет вовсе — так считает Меридит. Дело в том, что он под конец дня все-таки ухитрился напиться, несмотря на усилия Аолена. Такое с ним изредка случается. Я имею в виду Рагнара, который напился, а не Аолена, который не уследил. Меридит совершенно не выносит пьяных. Даже убить может (такое уже случалось). Хорошо, что Рагнар, напившись, делается тихим, смирным и почти сразу засыпает. Таскать его тушу по подвесным мостам — дело непростое, но я считаю его меньшим из зол. Прояви он пьяную назойливость или агрессию, и ему бы несдобровать — у моей сестры по оружию рука тяжелая. К счастью, обошлось без жертв. Меридит никого не убила.
Зато убил я. Убил и сбросил в канал. Это был честный поединок, и не я его спровоцировал. Энка утверждает, что поединки со мной нечестные изначально. Якобы моя внешность вводит противника в заблуждение, не позволяет верно оценить силы. Но на сей раз меня нельзя упрекнуть даже в этом. Противником был мой соплеменник. Я так и не понял, чего он от меня хотел. Считается, будто живым тварям свойственно с возрастом становиться умнее. Этот ненормальный был заметно старше меня, пожалуй, в летах Балдура (а может, и больше — спригганы стареют гораздо медленнее людей.) Но годы не прибавили ему мозгов. Вел себя как неуравновешенный отрок. Прицепился с какой-то глупостью — вроде бы я не так на него посмотрел (а я не смотрел вовсе!) — и вызвал на поединок. Зачем — одним богам ведомо!
Дрались мы долго, он был хорошим воином. Но не знал косого кангарского удара, это его и погубило. Аолен меня упрекнул: зачем я его сразу насмерть? А косой кангарский удар иначе не бывает, на то он и рассчитан… Получается, Аолен его тоже не знает?! Надо немедленно научить, пока помню. Мало ли что…
