1 апреля, три часа пополудни.
Наконец-то! Года не прошло — добрались! Готовимся к высадке, эти строки пишу буквально на ходу — неизвестно, когда еще выпадет свободная минута. Стоит ли упоминать, что я снова не выспался? Остается лишь надеяться, что на суше моим страданиям придет конец.
Часть четвертая
Погода в ту весну менялась по семь раз на дню. Только что светило солнце, и гладь Океана синела под его лучами, но вдруг откуда ни возьмись налетел северный шквал, нагнал клубы свинцовых туч. На остров наемники высаживались, уже когда на его скучную каменистую равнину начали густо падать мелкие колючие крупинки. Они таяли почти сразу, иные и до земли не успевали долететь, но оставляли после себя промозглую сырость. Впрочем, такая погода как нельзя лучше соответствовала унылому ландшафту Эрда.
Назвать остров совсем мертвым было нельзя. Здесь росли деревья — измученные постоянными ветрами низкие кряжистые дубы. Вдоль побережья тянулись луга, ранней весной они выглядели бурыми и неопрятными от жухлой прошлогодней травы, но летом должны были являть более жизнерадостное зрелище. Можно было заметить и менее каменистые участки с неплохой почвой, вполне пригодные для выращивания злаковых и овощных культур, — пожалуй, прежде они как раз и служили полями и огородами. При желании в этих местах вполне могли бы поселиться если не люди или эльфы, то по крайней мере кудиане, гоблины либо кто-то из малых народов. Вот только желания такого ни у кого не возникало.
До недавнего, совсем недавнего времени. Когда Рагнар в поисках Грааля побывал на острове, тот был совершенно необитаем. Да и высаживая Отшельника на южной его оконечности, друзья тоже не встретили признаков жилья. Но здесь, на востоке, шагах в пятистах от берега, все было по-другому. Здесь жизнь била ключом: дымились костры, и между каменными хижинами, наспех сооруженными вперемежку с шатрами военного образца, сновали люди и нелюди, все как один в белых рясах. И над всей этой суетой, безмолвные и неподвижные, спинами друг к другу, высились две зловещие статуи, мужская и женская. Женщина смотрела себе под ноги, взгляд мужчины был обращен в небо. Но те изваяния, что увидел когда-то Рагнар, были изуродованы и искалечены. У этих же и носы и руки оказались на месте. Да и размером они превосходили те раза в два, а то и больше. Следов выветривания на них не наблюдалось, свежий камень хранил удары резца. Эти идолы были воздвигнуты совсем недавно — полгода или год назад. Новые памятники старым богам… После тысяч лет запустения маленький остров Эрд стал местом паломничества.
Десятерым новоприбывшим ничего не стоило затеряться в многосотенной, разноликой и разноязыкой толпе и подобраться совсем близко к ее идолам. Зачем? Да просто из любопытства. Энка, например, очень любила осматривать всяческие достопримечательности, особенно те из них, что имели отношение к архитектуре и искусству.
Рагнар подошел к ним неохотно. Помнил тот животный, лишающий разума ужас, что охватывал каждого осмелившегося приблизиться к истуканам. Помнил обезумевшего Габриеля и отеческую затрещину короля Робера: "Знай, куда умные люди должны соваться, куда нет!"
Но на этот раз все оказалось иначе. Ровным счетом ничего не почувствовал рыцарь, приблизившись.
— Ну и где же те страшные флюиды, которыми ты нас пугал? — осведомилась разочарованная сильфида. — Может, тебе в прошлый раз почудилось? Или вы просто перепились?
Рагнар беспомощно развел руками, он и сам ничего не понимал. А Хельги заглянул в астрал.
Идолы были мертвы. Ни капли жизни, ни капли силы. Огромные, величественные, на деле они оказались такой же пустышкой, дешевой обманкой, как и безобразные храмовые истуканы нового континента. Люди и нелюди поклонялись простому придорожному булыжнику!
Лишь приглядевшись повнимательнее, Хельги смог заметить слабое свечение в том месте астрала, куда проецировалось основание статуй. Для большей устойчивости оно было на высоту человечьего роста обложено крупными колотыми камнями. Именно от них исходил астральный свет, тусклый, неверный — в любом хорошем амулете сил больше, чем в этих булыжниках. "В ином месте такое сияние сошло бы за естественный природный фон", — подумал магистр Ингрем. Увы, ему просто не хватало умения понять то, что было бы очевидным для всякого квалифицированного мага, не говоря уж о демонах: некогда камни эти были наполнены огромной, убийственной силой, но она была извлечена из них, выкачана почти без остатка, причем совсем недавно.
И если бы не Энка, привыкшая во все совать свой нос, они так и не узнали бы, с чем имеют дело. Мог бы подсказать Балдур, но он остался на берегу. Побоялся лезть в толпу — вдруг среди братьев окажется тот, кто умеет распознавать колдунов? А Энка, разумеется, полезла, в самую гущу, толкаясь локтями, пробилась к подножию статуй. Случайно уронила взгляд на один из валунов — и отпрянула от неожиданности. Прямо на нее смотрел глаз. Огромный, выпуклый, каменный. Неподалеку нашелся и второй, потом обломок руки, затем ступня. Сомнений не оставалось: груда битого камня некогда представляла собой единое целое, а именно — статую идола вроде тех, чье основание теперь укрепляла. С одной только разницей: тот, разбитый, был настоящим! Вернее, те… Энка постепенно насчитала целых три глаза. Очевидно, где-то рядом валялся и четвертый — она не стала искать.
— Странно, — гадали они чуть позже, вернувшись на берег, к Балдуру, — зачем братьям понадобилось рушить настоящих истуканов и заменять их обманными? Какой в этом смысл?
— Тут может быть несколько вариантов, — предположил колдун. — Первый — им понадобился более мощный источник Силы, но они переоценили свои возможности и не смогли его создать. Второй — не успели этого сделать. Часто для изготовления артефакта требуется время. Оболочку они уже соорудили, а Силой пока еще не наполнили…
— Тогда зачем было старые статуи ломать? — перебил Хельги. — Пользовались бы ими, пока новые не будут готовы!
— А это как раз третий вариант! И мне он представляется наиболее вероятным. Старых идолов разрушили не братья, а кто-то посторонний, скорее всего, их враг. И им поневоле пришлось установить подделку, чтобы было что демонстрировать паломникам.
Рагнар вспомнил свои давние ощущения и присвистнул:
— Это какую же силищу надо иметь, чтобы разрушить такой артефакт! К нему подойти-то страшно было, не то что руку поднять! Кто мог отважиться на подобное деяние?
— Отшельник мог, — ответила Меридит невозмутимо. — Он упоминал, что его демон Ро-Зогар — главный враг Ум-рана и Эрды. И если он решил обосноваться на острове всерьез, первое, что должен был сделать, это разрушить враждебных идолов.
— Логично, — согласился Хельги.
Но Балдур засомневался:
— Думаете, смертному в одиночку хватило бы сил?
— Ого! Не знаешь ты Отшельника! Он — единственный жрец могучего бога! Вся Сила достается ему одному! Кстати, в смертности его я весьма сомневаюсь. Он называет себя человеком, меж тем живет на свете уже не одно тысячелетие! — В голосе Хельги звучала едва ли не гордость за старого приятеля.
