Время, которое довольно безжалостно поступило с другими
религиями и культами, надежно изолировав их в забытых, редко навещаемых,
затерявшихся в городских кварталах церковках и храмах, милостиво обошлось с
Мелитэле. У Мелитэле по-прежнему не было недостатка ни в последователях, ни в
покровителях. Ученые, анализируя популярность богини, обычно обращались к
древнейшим культам Великой Матери, Матери Природы, указывали на связи с
природными циклами, с возрождением жизни и другими пышно именуемыми явлениями.
Друг Геральта, трубадур Лютик, мечтавший стать авторитетом во всем мыслимом,
искал объяснений попроще. Культ Мелитэле, говорил он, – культ типично
женский. Мелитэле – патронесса плодовитости, рождения, она опекунша повивальных
бабок. А рожающая женщина должна кричать. Кроме обычных визгов, суть которых,
как правило, сводится к клятвенным заверениям, что-де она больше ни за какие
коврижки не отдастся ни одному паршивому мужику, рожающая женщина должна
призывать на помощь какое-либо божество, а Мелитэле для этого подходит как
нельзя лучше. Поскольку же, утверждал поэт, женщины рожали, рожают и рожать
будут, постольку богине Мелитэле потеря популярности не грозит.
– Геральт.
– Ты здесь, Нэннеке? Я искал тебя.
– Меня? – усмехнулась жрица. – Не Иолю?
– Иолю тоже, – признался он. – Ты против?
– Сейчас – да. Не хочу, чтобы ты мешал ей и отвлекал. Ей
надо готовиться и молиться, если мы хотим, чтобы из ее транса что-нибудь
получилось.
– Я уже говорил тебе, – холодно сказал он, –
что не хочу никакого транса. Не думаю, чтобы от него была какая-то польза.
– А я, – слегка поморщилась Нэннеке, – не
думаю, чтобы от него был какой-то вред.
– Загипнотизировать меня не удастся, у меня иммунитет.
Боюсь я за Иолю. Для нее как для медиума это может оказаться чрезмерным
усилием.
– Иоля не медиум и не умственно отсталая ворожея, а
девочка, пользующаяся особым расположением богини. Будь добр, не делай глупых
мин. Я сказала, что твое отношение к религиям мне известно. Но мне это никогда
особенно не мешало и, думаю, не помешает в будущем. Я не фанатичка. Тебе никто
не запрещает считать, что нами правит Природа и скрытая в ней мощь. Тебе вольно
думать, что боги, в том числе и моя Мелитэле, – всего лишь персонификация
этой Мощи, придуманная для простачков, чтобы они легче ее поняли, признали ее
существование. По-твоему, это слепая сила. А мне, Геральт, вера позволяет ожидать
от природы того, что воплощено в моей богине: порядка, принципов, добра. И
надежды.
– Знаю.
– Ну, а коли знаешь, почему не доверяешь трансу? Чего
боишься? Что я заставлю тебя биться лбом об пол перед статуей и распевать
псалмы? Да нет же, Геральт! Мы просто немного посидим вместе, ты, я и Иоля. И
посмотрим, позволяют ли способности этой девочки разобраться в клубке
опутывающих тебя сил. Может, узнаем что-нибудь, о чем хорошо было бы знать. А
может, не узнаем ничего. Возможно, окружающие тебя силы Предназначения не
пожелают объявиться нам, останутся скрытыми и непонятыми. Не знаю. Но почему бы
не попробовать?
– Потому что это бессмысленно. Не окружают меня никакие
клубки Предназначений. А если даже и окружают, то на кой ляд в них копаться?
– Геральт, ты болен.
– Ты хотела сказать – ранен.
– Я знаю, что хотела сказать. С тобой что-то неладно, я
чувствую. Ведь я знаю тебя с малолетства, ты тогда доставал мне только до
пояса. А теперь чувствую, тебя захватил какой-то дьявольский вихрь, ты
запутался, попал в петлю, которая постепенно затягивается вокруг тебя. Я хочу
знать, в чем дело. Самой мне не суметь, я вынуждена положиться на способности
Иоли.
– Не слишком ли глубоко ты надумала проникнуть? И к
чему эта метафизика? Если хочешь, я исповедуюсь тебе. Заполню твои вечера
рассказами о самых интересных событиях последних нескольких лет. Вели
приготовить бочонок пива, чтобы у меня в горле не пересыхало, и можно начать
хоть сейчас. Только боюсь, ты разочаруешься, потому что никаких петель и
клубков в моих рассказах не найдешь. Так, простые ведьмачьи истории.
– Послушаю с удовольствием. Но транс, повторяю, не
помешал бы.
– А тебе не кажется, – усмехнулся он, – что
мое неверие в смысл такого транса заранее перехеривает его целесообразность?
– Не кажется. И знаешь почему? – Нэннеке
наклонилась, заглянула ему в глаза, странно улыбнулась. – Потому что это
было бы первое известное мне доказательство того, что неверие имеет какую-либо
силу.
Крупица истины
Глава 1
Черные точечки, движущиеся по светлому, исполосованному
облаками небу, привлекли внимание ведьмака. Их было много. Птицы парили,
выписывая правильные, спокойные круги, потом резко падали и тут же взмывали,
трепеща крыльями.
Ведьмак долго наблюдал за птицами, стараясь определить
расстояние и хотя бы приблизительно время, потребное на то, чтобы преодолеть
его, с поправкой на рельеф местности, густоту леса, глубину и направление яра,
о существовании которого он подозревал. Наконец откинул плащ, затянул на две
дырочки ремень, наискось пересекающий грудь. Эфес и рукоять меча, висевшего за
спиной, выглянули из-за правого плеча.
– Накинем пару верст, Плотвичка, – сказал
ведьмак. – Сойдем с тракта. Сдается, пташки кружат не без причины.
Кобыла, само собой, не ответила, но двинулась с места,
послушная привычному голосу.
– Кто знает, может, там лось валяется, – сказал
Геральт. – А может, и не лось. Кто знает?
Яр действительно оказался там, где он и ожидал, –
ведьмак сверху окинул взглядом кроны деревьев, плотно заполняющих распадок.
Однако склоны яра были пологими, а дно сухое, без терновника и гниющих стволов.
Он легко выбрался на противоположный склон. Там раскинулся березняк, за ним –
большая поляна, вересковые заросли и бурелом, тянущий кверху щупальца спутанных
веток и корней.
Птицы, спугнутые появлением верхового, взмыли выше,
раскричались пронзительно, хрипло.
Геральт сразу же увидел первый труп – белизна овчинного
кожушка и матовая голубизна платья резко выделялись на фоне пожелтевших
островков осоки. Второго трупа видно не было, но он знал, где тот лежит, –
положение тела выдавали позы трех присевших на задние лапы волков, спокойно
взиравших на ездока. Кобыла фыркнула. Волки как по команде не спеша беззвучно
потрусили в лес, то и дело оборачивая на пришельца вытянутые морды. Геральт
соскочил с лошади.
У женщины в кожушке и голубом платье не было лица, горла и
большей части левого бедра. Ведьмак прошел мимо, не наклонившись.
