Король встал, свистнул псам и направился к дверям,
раскидывая солому, покрывающую пол комнаты. У дверей обернулся.
– Если получится, ведьмак, награда твоя. Возможно, еще
кое-что подброшу, если выкажешь себя хорошо. Конечно, в болтовне относительно
женитьбы на принцессе нет ни на грош правды. Надеюсь, ты не думаешь, что я
выдам дочь за первого попавшегося проходимца?
– Нет, государь, не думаю.
– Ну и славно. Это доказывает, что ты не глуп.
Фольтест вышел, прикрыв за собой двери. Велерад и вельможа,
которые до этого стояли, тут же уселись за стол. Ипат допил наполовину полный
кубок короля, заглянул в кувшин, чертыхнулся. Острит, занявший карло короля,
глядел на ведьмака исподлобья, поглаживая резные подлокотники. Сегелин,
бородач, кивнул Геральту.
– Присаживайтесь, господин ведьмак, присаживайтесь.
Сейчас ужин подадут. Так что бы вы хотели узнать? Градоправитель Велерад, я
думаю, сказал вам все. Я знаю его, уверен, что он сказал скорее больше, чем
меньше.
– Всего несколько вопросов.
– Задавайте.
– Господин градоправитель сказал, что после появления
упырицы король призвал многих Посвященных.
– Так оно и есть. Только говорите не «упырица», а
«принцесса». Так вам легче будет избежать оговорки при короле… и связанных с
нею неприятностей.
– Среди Посвященных был кто-нибудь известный?
Знаменитый?
– Такие бывали и тогда, и сейчас. Имен не помню… А вы,
господин Острит?
– Не припомню, – сказал вельможа. – Но знаю,
что некоторые пользовались славой и признанием. Об этом многие говорили.
– Было ли у них согласие в том, что заклятие можно
снять?
– Им далеко было до согласия, – усмехнулся
Сегелин. – По любому вопросу. Но такое предположение высказывали. Речь шла
о простом, вообще не требующем магических способностей методе, и, как я понял,
заключался он в том, чтобы провести ночь, от заката до третьих петухов, в
подземелье, рядом с саркофагом.
– Чего уж проще, – фыркнул Велерад.
– Я хотел бы услышать, как выглядит… принцесса.
– Принцесса выглядит как упырь, – рявкнул Велерад,
вскакивая со стула. – Как самый что ни на есть упыристый упырь, о каком
мне только доводилось слышать! В ее высочестве, королевской доченьке, проклятом
ублюдочном ублюдке, четыре локтя роста, она похожа на бочонок из-под пива, а
пасть у нее от уха до уха, полная зубов, острых как кинжалы, у нее кроваво-красные
зенки и рыжие патлы. Лапищи с когтями как у рыси, свисают до самой земли!
Удивительно, как это мы еще не начали посылать ее миниатюры дружественным
дворам! Принцессе, чтоб ее чума взяла, уже четырнадцать годков, самое время
выдать замуж за какого-нибудь принца!
– Притормозите, градоправитель, – поморщился
Острит, поглядывая на дверь. Сегелин слабо улыбнулся.
– Описание весьма красочное и достаточно точное, а
именно это вас интересовало, уважаемый ведьмак, верно? Велерад только забыл
добавить, что принцесса передвигается с невероятной быстротой и что она гораздо
сильнее, чем можно судить по росту и строению. А то, что ей
четырнадцать, – факт. Если это имеет значение.
– Имеет, – сказал ведьмак. – А на людей она
нападает только в полнолуние?
– Да, – ответил Сегелин. – Если это случается
за стенами старого дворца. Во дворце же люди погибали независимо от фазы Луны.
Но из дворца она выходит только по полнолуниям, да и то не всегда.
– Был ли хоть один случай нападения днем?
– Нет. Днем – нет.
– Она всегда пожирает жертвы?
Велерад смачно сплюнул на солому.
– А чтоб тебя, Геральт, сейчас же вечерять будем. Тьфу
на тебя! Пожирает, обгладывает, оставляет – по-разному, в зависимости, видать,
от настроения. У одного только голову отгрызла, нескольких выпотрошила, а других
обгрызла начисто, можно сказать, наголо. Мать ее…
– Осторожнее, Велерад, – прошипел Острит. –
Об упырице – что хочешь, но Адду не оскорбляй, потому как при короле-то и сам
не отважишься.
– А выжил кто-нибудь из тех, на кого она напала? –
спросил ведьмак, казалось, не обратив внимания на вспышку вельможи.
Сегелин и Острит переглянулись.
– Да, – сказал бородач. – В самом начале, лет
шесть назад, она набросилась на двух солдат, стоявших на страже у склепа.
Одному удалось сбежать.
– И позже, – вставил Велерад, – мельник, на
которого она напала за городом. Помните?
Глава 4
В комнатку над кордегардией, где поместили ведьмака,
мельника привели на другой день поздним вечером. Привел его солдат в плаще с
капюшоном.
Особых результатов беседа не дала. Мельник был напуган,
бормотал и заикался. Гораздо больше ведьмаку сказали его шрамы: у упырицы были
внушающие уважение челюсти и действительно очень острые зубы, в том числе
непомерно длинные верхние клыки – четыре, по два с каждой стороны. Когти, пожалуй,
острее рысиных, хоть и не такие крючковатые. Впрочем, только поэтому мельнику и
удалось вырваться.
Покончив с осмотром, Геральт кивком отпустил мельника и
солдата. Солдат вытолкал парня за дверь и скинул капюшон. Это был Фольтест
собственной персоной.
– Не вставай, – сказал король. – Визит
неофициальный. Ты доволен допросом? Я слышал, ты с утра побывал во дворце?
– Да, государь.
– Когда приступишь к делу?
– До полнолуния четыре дня. После него.
– Хочешь сначала взглянуть на нее?
– Нет нужды. Но насытившаяся… принцесса… будет не так
подвижна.
– Упырица, мэтр, упырица. Брось дипломатничать.
Принцессой-то она только еще будет. Впрочем, именно об этом я хотел с тобой
поговорить. Отвечай неофициально, кратко и толково – будет или не будет? Только
не прикрывайся своими кодексами.
Геральт потер лоб.
– Я подтверждаю, государь, что чары можно снять. И если
не ошибаюсь, действительно проведя ночь во дворце. Если третьи петухи застанут
упырицу вне гробницы, то снимут колдовство. Обычно именно так поступают с упырями.
– Так просто?
– И вовсе не так просто, государь. Во-первых, эту ночь
надо пережить. Во-вторых, возможны отклонения от нормы. Например, не одну ночь,
а три. Одну за другой. Бывают также случаи… ну… безнадежные.
