– Уйдите, – спокойно бросила волшебница. – Вы
больше не нужны. Я плачу вам за то, чтобы вы охраняли дом. Но если этот тип все
же сумел войти, я займусь им сама. Передайте это господину Беррану. А для меня
подготовьте баню.
Ведьмак с трудом выпрямился. Йеннифэр, прищурившись, молча
глядела на него.
– Ты отбил мое заклинание, – сказала она наконец. –
Ты не волшебник, это видно. Но отреагировал невероятно быстро. Говори, кто ты,
незнакомец. И советую, говори быстро.
Йеннифэр перевесилась с кровати, ухватив вырезанного на
столбике фавна за неплохо для этой цели приспособленную анатомическую деталь.
Не спуская глаз с Геральта, подняла с пола халат с меховым воротником. Плотно
обернувшись, встала. Не спеша налила себе еще сока, выпила одним духом,
откашлялась, подошла. Геральт незаметно массировал крестец, который минуту
назад довольно болезненно соприкоснулся со стеной.
– Геральт из Ривии, – повторила чародейка, глядя
на него из-под черных ресниц. – Как ты сюда попал? И зачем? Надеюсь,
ничего плохого Беррану не сделал?
– Не сделал. Госпожа Йеннифэр, мне нужна твоя помощь.
– Ведьмак, – проворчала она, подходя ближе и
плотнее закутываясь в халат. – Мало того, что ты вообще первый ведьмак,
какого я вижу в натуре, так к тому же еще и знаменитый Белый Волк. Наслышана, а
как же.
– Представляю себе.
– Не знаю, что ты себе представляешь, – зевнула
она и придвинулась совсем близко. – Ты позволишь? – Она коснулась
рукой его щеки, заглянула в глаза. Он стиснул зубы. – Зрачки автоматически
приспосабливаются к освещению или ты сужаешь их по желанию?
– Йеннифэр, – спокойно сказал Геральт, – я
ехал в Ринду целый день, не останавливаясь. Я ждал всю ночь, пока раскроют
ворота. Я дал по черепу привратнику, который не хотел меня впускать. Невежливо
и нахально нарушил твой сон и покой. И все потому, что моему другу нужна
помощь, которую в силах оказать только ты. Окажи ее, прошу, а потом, если
пожелаешь, мы поболтаем о мутациях и аберрациях.
Она отступила на шаг, некрасиво скривила губы.
– О какого рода помощи идет речь?
– О восстановлении магически пораженных органов. Горла,
гортани и голосовых связок. Поражение такое, словно его вызвал пурпурный туман.
Либо что-то похожее.
– Похожее, – повторила она. – Короче говоря,
не пурпурный магический туман поразил твоего друга. Так что это было? Ну
говори, когда меня будят на рассвете, у меня нет сил и желания зондировать твой
мозг.
– Хм… Лучше будет, если я все начну сначала…
– О нет, – прервала она – Если все так уж сложно,
то немного повремени. Во рту противно, волосы взлохмачены, глаза слипаются, да
и другие утренние заботы сильно ограничивают мои способности воспринимать
сказанное. Спустись в баню и подожди. Я сейчас там буду, и ты мне все
расскажешь.
– Йеннифэр, я не хотел бы показаться нахалом, но время
уходит. Мой друг…
– Геральт, – прервала она, – ради тебя я
вылезла из постели, хоть и не собиралась делать этого до обеда. Я готова
отказаться от завтрака. Знаешь почему? Потому что ты принес мне яблочный сок.
Ты спешил, ты страдал из-за мучений друга, ты ворвался сюда силой, колотя людей
по черепам, и, несмотря на это, уделил внимание жаждущей женщине. Тем самым ты
расположил меня к себе, и, возможно, я тебе помогу. Но от воды и мыла не
откажусь. Иди в баню. Прошу.
– Хорошо.
– Геральт?
– Да? – Он задержался на пороге.
– Воспользуйся оказией и искупайся тоже. По запаху я
могу определить не только породу и возраст, но и масть твоего коня.
Глава 4
Она вошла в тот момент, когда Геральт, сидя нагишом на
маленькой табуретке, ополаскивался из ушата. Он кашлянул и скромно отвернулся.
– Не стесняйся, – сказала она, кидая охапку одежды
на вешалку. – Я не теряю сознания при виде голого мужчины. Трисс
Меригольд, моя подружка, говаривает, что если ты видела одного, значит, видела
всех.
Он встал, обернувшись полотенцем вокруг бедер.
– Прелестный рубец, – улыбнулась Йеннифэр, увидев
его грудь. – Что это было? Попал под пилу на лесопилке?
Он не ответил. Чародейка продолжала его разглядывать,
кокетливо наклонив голову.
– Первый ведьмак, которого мне удалось рассмотреть
вблизи, к тому же совершенно раздетого. Ого-го! – Она наклонилась,
прислушалась. – Как странно бьется твое сердце! Очень медленный ритм. Ты
можешь регулировать выделение адреналина? Ах, прости, профессиональное
любопытство. Похоже, тебя раздражают разговоры о свойствах твоего организма. И
ты привык эти свойства называть словами, которых я очень не люблю, и при этом
впадаешь в патетический сарказм, которого я не люблю еще больше.
Он не отвечал.
– Ну довольно. Моя ванна остывает. – Йеннифэр
сделала такое движение, словно хотела скинуть халат, но замялась. – Я буду
купаться, ты будешь рассказывать. Сэкономим время. Но… Не хочу тебя смущать, к
тому же мы почти незнакомы. Поэтому, следуя правилам приличия…
– Я отвернусь, – неуверенно предложил он.
– Нет. Я должна видеть глаза собеседника. У меня есть
идея получше.
Он услышал, как она произнесла заклинание, почувствовал, как
задрожал медальон, и увидел черный халат, мягко падающий на пол. А потом
услышал плеск воды.
– Теперь я не вижу твоих глаз, Йеннифэр, – сказал
он, – жаль.
Невидимая волшебница, фыркнув, заплескалась в бадье.
– Рассказывай.
Геральт прекратил борьбу с брюками, сел на табурет.
Застегивая пряжки ботинок, излагал приключение у реки, сокращая до минимума
описание борьбы с сомом. Йеннифэр не походила на человека, интересующегося
рыболовством.
Когда он дошел до того места, где существо-облако выбралось из
кувшина, большая губка, намыливавшая невидимость, замерла.
– Так, так, – услышал он. – Любопытно. Джинн,
запертый в бутылке.
– Какой там джинн, – возразил он. – Какая-то
разновидность пурпурной мглы. Какой-то новый, неизвестный ее вид…
– Новый и неизвестный вид заслуживает того, чтобы его
как-то назвать, – произнесла невидимая Йеннифэр. – Джинн – название
ничуть не хуже других. Продолжай, пожалуйста.
