Тайлес присел, прыгнул, напал молниеносно, без
предупреждения. Ведьмак даже не подумал парировать, отклонился от плоского
удара быстрым полуоборотом. Рыцаренок широко размахнулся, клинок снова рассек
воздух. Геральт ловким пируэтом вышел из-под острия, мягко отскочил, сделал
короткий финт и выбил Тайлеса из ритма. Тайлес выругался, рубанул широко,
справа, на мгновение потерял равновесие, попытался восстановить, неловко и
высоко заслонившись мечом. Ведьмак ударил со скоростью и силой молнии, саданул
напрямую, выбросил руку на всю длину. Тяжелое оружие со звоном столкнулось с
клинком Тайлеса так, что тот сильно ударил рыцаря по лицу. Тайлес взвыл, упал
на колени и коснулся лбом травы. Фальвик подбежал к нему. Геральт воткнул меч в
землю и отвернулся.
– Стража! – выкрикнул Фальвик. – Взять его!
– Стоять! Ни с места! – крикнул Деннис Кранмер,
кладя руку на топор.
Солдаты замерли.
– Нет, граф, – медленно сказал краснолюд. – Я
всегда выполняю приказы… скрупулезно. Ведьмак не дотронулся до рыцаря Тайлеса.
Мальчишка ударился о собственную сталь. Ему не повезло.
– У него ранено лицо! Он обезображен на всю жизнь!
– Кожа срастается. – Деннис Кранмер уставился на
ведьмака стальными глазами и обнажил в улыбке зубы. – А рубец? Рубцы для
рыцаря – почетная память, повод для славы и хвалы, которых так желал ему
Капитул. Рыцарь без шрама – пшик, не рыцарь. Спросите его, граф, убедитесь, что
он рад.
Тайлес крутился на земле, плевался кровью, стонал и выл,
вовсе не походя на обрадованного.
– Кранмер! – рявкнул Фальвик, вырывая свой меч из
земли. – Ты пожалеешь об этом, клянусь!
Краснолюд отвернулся, медленно вытащил из-за пояса топор,
откашлялся и сочно поплевал в правую руку.
– Ох, господин граф, – проскрипел он. – Не
клянитесь напрасно. Терпеть не могу клятвопреступников, а князь Эревард дал мне
право карать таких с ходу. Я пропущу ваши глупые слова мимо ушей. Но не
повторяйте их, убедительно прошу.
– Ведьмак, – Фальвик, задыхаясь от ярости,
повернулся к Геральту, – убирайся из Элландера. Немедленно. Тотчас.
– Я редко когда соглашаюсь с ним, – буркнул
Деннис, подходя к ведьмаку и отдавая ему меч, – но в данном случае он
прав. Уезжайте отсюда как можно скорее.
– Принимаем ваш совет. – Геральт перекинул ремень
через плечо. – Но сначала… Мне надо кое-что сказать благородному графу.
Господин Фальвик!
Рыцарь Белой Розы нервно заморгал, вытер руки о плащ.
– Возвратимся на минутку к кодексу вашего
Капитула, – продолжал ведьмак, стараясь не улыбаться. – Очень меня
интересует одно дельце. Если б, положим, я почувствовал себя недовольным и
оскорбленным вашим поведением во всей этой афере и если б, допустим, вызвал вас
на бой здесь, сейчас, на месте, как бы вы поступили? Сочли бы меня достаточно…
достойным того, чтобы скрестить со мной клинки? Или отказались бы, зная, что в
таком случае я счел бы вас недостойным даже того, чтобы на вас плюнуть,
отхлестать по морде и дать пинка под зад на глазах кнехтов? А? Граф Фальвик,
будьте столь любезны, удовлетворите мое любопытство?
Фальвик побледнел, отступил на шаг, оглянулся. Солдаты
избегали его взглядов, Деннис Кранмер скривился, высунул язык и плюнул на
солидное расстояние.
– Молчите, – продолжал Геральт, – но я слышу
в вашем молчании глас рассудка, господин Фальвик. Вы удовлетворили мое
любопытство, а теперь я удовлетворю ваше. Если вас интересует, что будет, ежели
орден пожелает каким-либо образом досадить матери Нэннеке либо ее жрицам и
послушницам или же слишком уж грубо обойдется с капитаном Кранмером, то знайте,
граф, я отыщу вас и, не посмотрев ни на какой кодекс, выпущу из вас кровь, как
из поросенка.
Рыцарь побледнел еще сильнее.
– Не забывайте о моем обещании, господин Фальвик.
Пошли, Лютик. Нам пора. Бывай, Деннис.
– Успеха, Геральт, – широко улыбнулся
краснолюд. – Бывай! Рад нашей встрече, надеюсь, не последней.
– Взаимно, Деннис. Стало быть, до свидания.
Они нарочито медленно, не оглядываясь, отъехали. На рысь
перешли только когда скрылись в лесу.
– Геральт, – вдруг проговорил поэт, –
полагаю, мы не поедем прямо на юг? Думаю, надо обойти стороной Элландер и
владения Эреварда. А? Или ты намерен продолжать спектакль?
– Нет, Лютик, не намерен. Поедем лесами, потом свернем
на Купеческий тракт. Помни, при Нэннеке о сегодняшней драке ни слова. Ни
словечка.
– Надеюсь, мы отправимся сразу же?
– Немедленно.
Глава 2
Геральт наклонился, проверил исправленную скобу стремени,
подогнал еще не размявшийся и туго идущий в пряжке стременной ремень. Подправил
подпругу, сумы, скатанную за седлом попону и притороченный к ней серебряный
меч. Нэннеке неподвижно стояла рядом, скрестив руки на груди.
Подошел Лютик, ведя под уздцы своего темно-гнедого мерина.
– Благодарим за гостеприимство, уважаемая, –
серьезно сказал он. – И уж не злись на меня. Я ведь все равно знаю, что ты
меня любишь.
– Конечно, – серьезно ответила Нэннеке. –
Люблю тебя, шалопая, хоть и сама не знаю за что. Ну, будьте…
– До встречи, Нэннеке.
– До встречи, Геральт. Следи за собой.
Ведьмак горько улыбнулся.
– Предпочитаю следить за другими. Это вообще-то
полезнее.
Из-за храма, из-за оплетенных плющом колонн вышла Иоля в
сопровождении двух младших послушниц. Она несла сундучок ведьмака. Иоля неловко
избегала его взгляда, смущенная улыбка то появлялась, то сбегала с ее
веснушчатой, пухленькой, покрытой румянцем мордашки. Сопровождающие ее
послушницы не скрывали многозначительных взглядов, с трудом удерживаясь, чтобы
не рассмеяться.
– Великая Мелитэле, – вздохнула Нэннеке. –
Целая прощальная процессия. Возьми сундучок, Геральт. Я пополнила запасы твоих
эликсиров, там все, чего недоставало. И то лекарство, знаешь, о чем я. Принимай
регулярно каждые две недели. Не забывай. Это важно.
– Не забуду. Благодарю, Иоля.
Девушка опустила голову, подала ему сундучок. Ей так сильно
хотелось что-то сказать. Но она не знала, что именно, какие слова произнести. И
не знала, что сказала бы, если б могла. Не знала. И хотела.
Их руки соприкоснулись.
