Но начинающему магу каким бы он ни был хорошим на самом деле, и каким бы великолепным себя ни считал, на большее рассчитывать не приходится. Главное, не отчаиваться, не отступать перед первыми трудностями, твердо идти к своей цели.
Богатство и слава — дело наживное. И теперь Эвриан был близок к ним как никогда прежде — он чувствовал это всем своим существом. Разыгравшееся воображение рисовало восхитительные сцены: вот он, облаченный в новую, черную с золотом, парадную мантию, делает доклад на специально созванном по такому поводу заседании Верховной Коллегии, и сами Великие внимают ему, недавнему школяру, затаив дыхание! А дальше… Ох, что будет дальше… Дух захватывало от открывающихся возможностей и перспектив!
И так он увлекся мечтами, столь самозабвенно углубился в работу, что не уловил слабого шороха у черного хода, не услышал тревожного скрипа старой половицы.
Конвелл — добропорядочный и цивилизованный город. По ночам жители его мирно спят, не опасаясь, что в дом их ворвутся грабители или ночная нежить. И охраняет их покой лишь легкая дверная щеколда и слабенький охранный значок «труг» над входом. А уж ставить защиту или запирать двери днем горожанам и в голову не приходит. Молодой маг Эвриан на свою беду исключением не был…
Кто станет чертить защитные круги и выставлять сменный караул, ночуя под крышей респектабельного доходного дома в добропорядочном цивилизованном городе? Только законченный параноик! Среди Наемников Судьбы таковых не было. А потому живы они остались по чистой случайности.
Народная молва под влиянием бардов, менестрелей и прочих творческих натур, представляет сильфов этакими возвышенными, эфирными созданиями, питающимися исключительно божественной амброзией и нектаром цветов. Явное преувеличение. Вкусы у обитателей Сильфхейма вполне земные.
Кое-кто, к примеру, до страсти обожает соленую сельдь, и если уж дорвется, то потребляет в неимоверных количествах, пугая родных и близких. А после селедки, как известно, очень хочется пить. Энка за ужином хватанула из кувшина через край, полным ртом, и только осушив его наполовину, разобрала, что не морс это, а самое настоящее винище! Со всеми вытекающими в прямом смысле слова последствиями. Так уж действовало вино на ее организм, что не сон получался, а сплошная беготня «до ветру».
Только это их и спасло. Убийцы вновь не смогли застать свои жертвы врасплох.
На этот раз их было меньше — всего шестеро. Ставка явно делалась исключительно на внезапность. На победу в открытом бою убийцы не рассчитывали, сразу попытались уйти, спастись бегством. Им не позволили. Профессионально отрезали все пути к отступлению и перебили, остервенело и жестоко, с раздражением, типа «поспать не дали, гады!». Наемные убийцы — вне закона. Убивать их, без суда и следствия, позволено даже в самых добропорядочных и цивилизованных городах. Ни один не ушел живым. Трупы выкинули из окна на улицу — утром увезут.
В землях Конвелла издавна заведен такой порядок: ранним утром объезжает город, грохочет деревянными колесами по брусчатке мостовой низкая, длинная телега, запряженная плохонькой лошаденкой. Возница с лицом, вечно скрытым под низко надвинутым капюшоном, с помощью длинного крюка затаскивает на нее тела бродяг, нищих и других несчастных без роду-племени, не переживших ночь. Во дни моровых поветрий работы у него невпроворот, в спокойное время случаются порожние рейсы. Но тем осенним утром труповозу пришлось-таки потрудиться!
А у Орвуда с домовладельцем вышел спор, кто кому должен: постояльцы — за беспорядок в комнате и испорченный кровью половик, или хозяин — за беспокойство. Почему в его хваленом заведении на мирных путников нападают наемные убийцы?! Почему не приняты меры безопасности?! Где надежные запоры, где магическая защита?! Что за беспечность, в наше-то неспокойное время?! А может, вопрос стоит иначе? И не настоящие убийцы это были, а простые грабители? И хозяин не с ними ли заодно? Заманивает состоятельных клиентов, а потом убивает и грабит? Нет? А где доказательства? А вот мы сейчас пойдем к властям, пусть разбираются!..
В итоге всю сумму, уплаченную за постой, Орвуд получил обратно и еще десять золотых сверху — в счет морального ущерба.
— И не стыдно тебе заниматься вымогательством и шантажом! — корил гнома Аолен, уже на пути к дому мага. — Знаешь ведь, что это были самые настоящие убийцы, явились по наши души, не в первый раз уже!
— Не стыдно! — гордо отвечал гном. — Не я, он сам первый начал, полез со своими претензиями! Мы сделали общественно полезное дело, а этот мироед захотел нажиться на чужой беде, так и поделом ему! Не запросил бы лишнего — остался бы при своем! — И добавил, совсем уж неожиданно и непонятно: — Жадность фраера сгубила!
— Кого сгубила? — удивленно моргнула Ильза. — Чьего жениха?
[12]
— А мне почем знать? Присловье такое, из иного мира. Макс часто говорит. — пожал гном плечами.
— Лучше бы он говорил только о лошадях, — проворчала девушка себе под нос. — По крайней мере, понятно было.
— Мне думается, это цитата из какой-нибудь поучительной притчи! — тут же нафантазировала скорая на суждения и выводы сильфида. — Хельги, не забудь, расспроси при случае Макса, в чем там суть. Возможно, кое-кто сможет извлечь из нее полезные уроки. — Она выразительно покосилась на гнома, но тот сделал вид, будто не заметил, и прибавил шагу.
…На подходе к дому мага у Аолена вдруг возникло нехорошее, тревожное чувство. Было оно столь смутно и мимолетно, что делиться переживаниями со спутниками он не стал.
Однако дурные предчувствия не обманули. У самого входа, на стене чернел начертанный углем символ. Магии в нем не было совершенно — просто бессмысленная закорючка, напоминающая детские каракули или росчерк, заменяющий неграмотному личную подпись. Но сотники-кансалонцы отпрянули от нее как от ядовитого гада. Знак Черной гильдии — вот что это было. Верная примета того, что убийца выполнил свою работу.
Тело Эвриана нашлось в лаборатории, подле стеллажа со справочной литературой. Молодой маг лежал лицом вверх, раскинув руки. В своей серой, дешевой рабочей мантии, широкой не по размеру, он был похож на распластавшуюся по полу птицу. Несчастную, жалкую птицу, которой чья-то злая рука безжалостно свернула шею, а потом, в мертвое уже тело, всадила по самую рукоять серебряный нож. Точно в сердце. Почти без крови. Не суждено было сбыться радужным мечтам. Верховная Коллегия не пополнилась новым членом. Магическая лаборатория по Сенной улице, дом № 45, лишилась очередного хозяина. Искать путь в Сокрытые Пределы стало некому. «Не люблю магов, — писал в своем дневнике Хельги, — но такой участи я ему, видят боги, не желал!»
— Ведь это его из-за нас убили! — горестно прошептал Спун, опускаясь на колени подле распростертого тела — ноги вдруг сделались ватными, не хотели больше служить. — Это мы виноваты! Мы! Мы! — У него началась настоящая тихая истерика.
