– Нет. Пока еще нет. Сестра надеется, что до этого не
дойдет. Она так любит своих ребят… по крайней мере, некоторых… и ей хотелось бы
уладить все тихо, так сказать, по-семейному.
– Что ж, – задумчиво произнес Пуаро, – я с ней согласен. Но
мне непонятно, почему вы-то нервничаете? Из-за сестры, да?
– Не нравится мне это, месье Пуаро. Совсем не нравится. Я не
понимаю, что там происходит. Я не могу найти этому сколько-нибудь разумного
объяснения, а ведь во всем должна быть своя логика.
Пуаро задумчиво кивнул.
Мисс Лемон всегда страдала отсутствием воображения, но
логика у нее была.
– Может, это самое обычное воровство? Вдруг кто-нибудь из
студентов страдает клептоманией?
– Сомневаюсь. Я прочитала статью о клептомании в «Британской
энциклопедии» и в одной медицинской книге, – ответила мисс Лемон, бывшая на
редкость добросовестным человеком, – по-моему, дело не в этом.
Эркюль Пуаро немного помолчал. Конечно, ему не хотелось
забивать себе голову проблемами сестры мисс Лемон и копаться в страстях, разгоревшихся
в многоязыковом пансионате. Но с другой стороны, его не устраивало, что мисс
Лемон будет с ошибками печатать его письма. Поэтому он решил, что если и
возьмется за расследование, то лишь для сохранения собственного спокойствия. В
действительности же ему не хотелось признаваться, что в последнее время он
как-то заскучал и готов был ухватиться за самое тривиальное дело.
– Вы не возражаете, мисс Лемон, – церемонно спросил Эркюль
Пуаро, – если мы пригласим сюда завтра вашу сестру… скажем, на чашку чая? Вдруг
я смогу ей чем-нибудь помочь?
– Вы так добры, месье Пуаро! Мне, право, даже неловко!
Сестра после обеда всегда свободна.
– Значит, договариваемся на завтра.
И Пуаро, не откладывая в долгий ящик, приказал верному
Джорджу испечь к завтрашнему дню квадратные пышки, щедро политые маслом,
приготовить аккуратные сандвичи и прочие лакомства, без которых не обходится ни
одна английская чайная церемония.
Глава 2
Сходство между сестрами было поразительное. Правда, миссис
Хаббард казалась более женственной, смуглой, пышной, носила не такую строгую
прическу, но взгляд у этой круглолицей миловидной дамы был точь-в-точь таким
же, каким буравила собеседника сквозь пенсне мисс Лемон.
– Вы очень любезны, месье Пуаро, – сказала миссис Хаббард. –
Просто очень. И чай у вас восхитительный. Я, правда, сыта, если не сказать
больше, но еще от одного сандвича… но только одного… пожалуй, не откажусь. Чаю?
Ну, разве что полчашечки.
– Давайте допьем, – сказал Пуаро, – и приступим к делу.
Он приветливо улыбнулся и покрутил усы, а миссис Хаббард
сказала:
– Знаете, а я именно таким вас и представляла по рассказам
Фелисити.
Пуаро удивленно раскрыл рот, но, вовремя сообразив, что так
зовут суровую мисс Лемон, ответил, что он ничуть не удивлен, мисс Лемон всегда
точна в описаниях.
– Конечно, – рассеянно произнесла миссис Хаббард,
потянувшись за очередным сандвичем. – Но Фелисити всегда была равнодушна к
людям. А я – наоборот. Поэтому я сейчас так и волнуюсь.
– А вы можете объяснить, что вас конкретно волнует?
– Могу. Понимаете, если бы пропадали деньги… по мелочам… я
бы не удивлялась. Или, скажем, украшения… это тоже вполне нормально… то есть
для меня, конечно, ненормально, но для клептоманов или бесчестных людей вполне
допустимо. Однако все не так просто. Я вам сейчас покажу список пропавших
вещей, у меня все записано.
Миссис Хаббард открыла сумочку и, достав маленький
блокнотик, начала читать:
– «1. Выходная туфля (из новой пары).
2. Браслет (дешевенький).
3. Кольцо с бриллиантом (впоследствии найдено в тарелке с
супом).
4. Компактная пудра.
5. Губная помада.
6. Стетоскоп.
7. Серьги.
8. Зажигалка.
9. Старые фланелевые брюки.
10. Электрические лампочки.
11. Коробка шоколадных конфет.
12. Шелковый шарф (найден разрезанным на куски).
13. Рюкзак (то же самое).
14. Борная кислота (порошок).
15. Морская соль.
16. Поваренная книга».
Эркюль Пуаро слушал затаив дыхание.
– Великолепно! – воскликнул он. – Да это просто сказка! – В
восторге он перевел взгляд с сурового лица неодобрительно смотревшей на него
мисс Лемон на добрую, расстроенную миссис Хаббард. – Я вас поздравляю, – сказал
он от всей души.
– Но с чем, месье Пуаро? – удивилась она.
– С прекрасной, уникальной в своем роде головоломкой.
– Не знаю, может быть, вы, месье Пуаро, уловили в этом
какой-нибудь смысл, но…
– Нет, это сплошная бессмыслица. Больше всего она напоминает
игру, в которую меня втянули мои юные друзья на рождественские праздники.
Кажется, она называлась «Три рогатые дамы». Каждый по очереди произносил: «Я
ездил в Париж и купил…» – и прибавлял название какой-нибудь вещи. Следующий
повторял его слова, добавляя что-то от себя. Выигрывал тот, кто без запинки
повторял список, а вещи в нем встречались самые странные и нелепые, к примеру,
там был кусок мыла, белый слон, стол с откидной крышкой, определенный вид уток.
Вся трудность запоминания состоит в том, что предметы абсолютно не связаны
между собой, это просто набор слов. Так же, как в вашем списке. Когда список
достигал, скажем, двенадцати наименований, запомнить их в нужном порядке
становилось почти невозможно. Проигравший получал бумажный рожок и в дальнейшем
должен был говорить: «Я, рогатая дама, ездила в Париж» – и так далее.
Получив три рожка, человек выбывал из игры. Победителем
считался тот, кто оставался последним.
– Ручаюсь, что вы-то и вышли победителем, месье Пуаро, –
сказала мисс Лемон. Преданная секретарша безгранично верила в способности
начальника.
Пуаро просиял:
– Вы угадали. Даже в самом странном наборе слов можно
увидеть скрытый смысл, нужно только пофантазировать и попытаться связать
воедино разрозненные предметы. Например, сказать себе так: «Этим мылом я мыл
большого белого мраморного слона, который стоит на столе с откидной крышкой» –
и так далее.
