– Понятно. Ну что ж, спасибо, мисс Джонстон. Вы были весьма
любезны и во многом помогли мне.
Элизабет Джонстон ушла. Инспектор Шарп сидел, глядя на
закрытую дверь. Он настолько глубоко задумался, что сержанту Коббу пришлось
дважды окликнуть его, и только в третий раз Шарп отозвался:
– Да? Что?
– Я говорю, мы всех допросили, сэр.
– Допросить-то допросили, но к каким результатам пришли?
Почти ни к каким. Знаете что, Кобб? Я приду сюда завтра с обыском. Мы с вами
сейчас спокойно удалимся, пусть считают, что все кончилось. Но здесь явно
что-то происходит. И завтра я переверну дом вверх дном. Правда, искать то, не
знаю что, довольно трудно… и все же: вдруг я натолкнусь на что-нибудь важное?
Да… с любопытной девушкой я сейчас побеседовал. Она метит в Наполеоны, и я
почти уверен, что она рассказала далеко не все из того, что ей известно.
Глава 12
Диктуя письмо, Эркюль Пуаро вдруг запнулся на полуслове.
Мисс Лемон вопросительно взглянула на него:
– Что дальше, месье Пуаро?
– Не могу собраться с мыслями! – Пуаро махнул рукой. – В
конце концов, письмо подождет. Будьте любезны, мисс Лемон, соедините меня с
вашей сестрой.
– Сейчас, месье Пуаро.
Через несколько минут Пуаро поднялся с места, подошел к
телефону и взял трубку из рук секретарши.
– Надеюсь, я вас не отрываю от работы, миссис Хаббард?
– Ах, месье Пуаро, мне сейчас не до работы!
– Пришлось немного поволноваться, да? – деликатно
осведомился Пуаро.
– Это очень мягко сказано, месье Пуаро. Вчера инспектор Шарп
допрашивал студентов, а сегодня вдруг нагрянул с обыском, и мне пришлось утихомиривать
бившуюся в истерике миссис Николетис.
Пуаро сочувственно поцокал языком. А потом сказал:
– Я хочу задать вам один маленький вопрос. Вы составляли
список пропавших вещей в хронологическом порядке?
– То есть как?
– Ну, вы перечислили все кражи по порядку?
– Нет-нет. Мне очень жаль, но я просто записала по памяти,
какие вещи исчезли. Наверное, я ввела вас в заблуждение, простите.
– Ничего, – сказал Пуаро. – Я сам не додумался вас спросить.
Но я счел тогда, что это не существенно. Позвольте, я прочитаю вам список.
Значит, так: одна вечерняя туфля, браслет, бриллиантовое кольцо, компактная
пудра, губная помада, стетоскоп и так далее. Но на самом деле вещи исчезали в
другой последовательности?
– Да.
– А вы не смогли бы припомнить, что пропало сначала, а что
потом? Или это сложно?
– Боюсь, что не смогу сразу ответить, месье Пуаро. Прошло
уже столько времени! Мне надо подумать. Ведь когда я набрасывала список,
готовясь к нашей первой встрече, я просто старалась ничего не забыть, не
упустить ни одной вещи. И конечно, прежде всего мне пришла на память туфля –
немудрено, ведь ее кража была такой странной. Потом я поставила браслет,
компактную пудру, зажигалку и бриллиантовое кольцо, поскольку это были более
или менее ценные вещи, и у меня создалось впечатление, что в доме орудует
настоящий вор… А после я припомнила пустяковые пропажи: кражу борной кислоты,
лампочек и историю с рюкзаком. И на всякий случай решила записать. По-моему,
это сущие пустяки, я вспомнила о них в последний момент.
– Понятно, – сказал Пуаро. – Понятно… Я попрошу вас, мадам,
когда у вас выдастся свободная минутка…
– То есть когда я дам миссис Николетис снотворное, уложу ее
в постель и успокою Жеронимо с Марией… А что именно я должна сделать?
– Сядьте и попытайтесь вспомнить по порядку – чем точнее,
тем лучше, – как развивались события.
– Хорошо, месье Пуаро. По-моему, первым исчез рюкзак, а
потом лампочки, хотя они вряд ли имеют отношение к нашему делу… Потом пропал
браслет и пудра… хотя нет… кажется, туфля. Впрочем, не буду отнимать у вас
время. Лучше я действительно сяду и постараюсь хорошенько припомнить.
– Благодарю вас, мадам. Я буду вам очень признателен. –
Пуаро повесил трубку. – Я собой недоволен, – сказал он мисс Лемон. – Я отступил
от своих основных заповедей: нарушил принцип методичного, упорядоченного
расследования. Я должен был с самого начала выяснить, в какой
последовательности совершались кражи.
– Да-да, действительно, – машинально ответила мисс Лемон. –
Так мы закончим сейчас с письмами, месье Пуаро?
Но Пуаро опять нетерпеливо замахал руками.
В субботу утром, явившись с обыском на Хикори-роуд,
инспектор Шарп пожелал встретиться с миссис Николетис, которая всегда по
субботам приезжала в пансионат получить отчет миссис Хаббард. Он сообщил ей о
своих намерениях.
Миссис Николетис возмутилась:
– Но это чудовищно! Мои студенты тут же съедут… все до
единого. Вы меня разорите!
– Не беспокойтесь, мадам. Ручаюсь, что они все поймут
правильно. В конце концов, мы же расследуем убийство.
– Не убийство, а самоубийство…
– И я уверен, что, услышав мои доводы, никто не станет
возражать…
Миссис Хаббард попыталась успокоить хозяйку.
– Поверьте, – сказала она, – все отнесутся нормально… Кроме
разве что мистера Ахмеда Али и мистера Чандры Лала, – подумав, прибавила она.
– Ах, бросьте! – воскликнула миссис Николетис. – Очень меня
волнует их реакция!
– Ну и прекрасно, мадам! – сказал инспектор. – Значит,
начнем отсюда: с вашей гостиной.
Миссис Николетис опять взорвалась.
– Переворачивайте хоть весь дом, – сказала она, – но здесь
ни к чему не прикасайтесь. Я протестую.
– Весьма сожалею, миссис Николетис, но мне нужно осмотреть
каждую комнату.
– Да, но только не мою. На меня законы не распространяются.
– Законы распространяются на всех. Будьте любезны, отойдите
в сторону.
– Это произвол! – яростно завопила миссис Николетис. – Вы
суете свой нос в чужие дела! Я буду жаловаться! Я напишу моему депутату! Напишу
в газеты!
– Пишите куда хотите, – сказал инспектор Шарп. – Я все равно
обыщу вашу комнату.
Он начал с конторки. Но поиски его успехом не увенчались,
поскольку он обнаружил там лишь большую коробку конфет, кипу бумаг и массу
всякого хлама. Тогда он двинулся к буфету, стоявшему в углу комнаты.
