– Наверное, вы могли бы проделать нечто подобное и с моим
списком? – В голосе миссис Хаббард звучало уважение.
– Безусловно. Дама в туфле на правую ногу надевает браслет
на левую руку. Потом она пудрится, красит губы, идет обедать и роняет кольцо в
тарелку с супом. Видите, я вполне могу запомнить ваш список. Однако нас
интересует совсем другое. Почему украдены столь разные предметы? Есть ли между
ними какая-то связь? Может, вор страдает какой-то манией? Первый этап нашей
работы – аналитический. Мы должны тщательно проанализировать список.
Пуаро углубился в чтение, в комнате воцарилась тишина.
Миссис Хаббард впилась в него взглядом, как ребенок, который
смотрит на фокусника, ожидая, что из его шляпы появится кролик или, по крайней
мере, ворох разноцветных лент. Мисс Лемон же бесстрастно уставилась в одну
точку – наверное, предаваясь размышлениям о своей картотеке.
Когда Пуаро наконец нарушил молчание, миссис Хаббард даже
вздрогнула.
– Прежде всего мне бросилось в глаза, – сказал Пуаро, – что,
как правило, пропадали недорогие вещи, порой сущие пустяки. Исключение
составляют лишь стетоскоп и бриллиантовое кольцо. О стетоскопе пока говорить не
будем, в данный момент меня интересует кольцо. Вы думаете, оно дорогое?
– Точно не знаю, месье Пуаро. Там был один большой бриллиант
и мелкая осыпь сверху и снизу. Насколько я понимаю, кольцо досталось мисс Лейн
от матери. Она очень переживала из-за его пропажи, и все мы вздохнули с
облегчением, когда оно нашлось в тарелке мисс Хобхауз. Мы решили, что это
дурная шутка.
– И вполне возможно, так оно и было. На мой взгляд, кража и
возвращение кольца весьма симптоматичны. Ведь из-за пропажи губной помады,
компактной пудры или книги никто не будет обращаться в полицию. А из-за
дорогого бриллиантового колечка будут. Дело, без сомнения, должно было дойти до
полиции, и поэтому кольцо вернули.
– Но зачем же красть, если все равно придется отдавать? –
наморщила лоб мисс Лемон.
– Действительно, – сказал Пуаро, – зачем? Однако сейчас мы
не будем заострять на этом внимание. Я хочу как-то упорядочить пропавшие вещи,
и кольцо в моем списке занимает первое место. Что собой представляет его
хозяйка, мисс Лейн?
– Патрисия Лейн? Она очень милая девушка, пишет какой-то
диплом… по истории или археологии… не помню.
– Она из богатой семьи?
– О нет. Денег у нее мало, но одевается она очень опрятно.
Кольцо, как я говорила, принадлежало ее матери. У нее есть
еще пара украшений, но вообще гардероб небогатый, и в последнее время она даже
бросила курить. Из экономии.
– Опишите мне ее, пожалуйста.
– Это вполне заурядная девушка, так сказать, ни то ни се.
Аккуратная. Спокойная, воспитанная, но в ней нет изюминки. Она просто хорошая,
порядочная девушка.
– Кольцо оказалось в тарелке мисс Хобхауз. Что собой
представляет эта девушка?
– Валери? Смуглая, темноволосая. Умная, остра на язык.
Работает в салоне красоты «Сабрина Фер», вы, наверное, знаете.
– А они дружат?
Миссис Хаббард задумалась.
– Пожалуй, да. Хотя у них мало общего. Впрочем, Патрисия со
всеми ладит, однако не пользуется особой популярностью. А у Валери Хобхауз есть
и враги, нельзя ведь безнаказанно смеяться над людьми, но есть и поклонники.
– Понятно, – сказал Пуаро.
Значит, Патрисия Лейн – девушка милая, но заурядная, а
Валери Хобхауз – яркая личность…
Он подвел итог размышлениям:
– Особенно интересен, на мой взгляд, диапазон пропаж. Есть
мелочи, скажем: губная помада, бижутерия, компактная пудра… Сюда же можно
отнести и морскую соль, коробку конфет. На них вполне может польститься
кокетливая, но бедная девушка. Но зачем ей стетоскоп? Его скорее украл бы
мужчина, украл, чтобы продать или заложить в ломбард. Чей это стетоскоп?
– Мистера Бейтсона… Это такой рослый добродушный юноша.
– Он изучает медицину?
– Да.
– А он очень рассердился, узнав о пропаже?
– Он был вне себя от бешенства, месье Пуаро. Он – человек
вспыльчивый и в минуты гнева способен наговорить кучу дерзостей, но потом
быстро остывает. Он не может относиться спокойно к тому, что крадут его вещи.
– А неужели кто-нибудь может?
– Ну, как сказать… У нас живет мистер Гопал Рама из Индии.
Его ничем не проймешь. Он только улыбается, машет рукой и говорит, что
материальное не представляет никакой ценности.
– А у него что-нибудь украли?
– Нет.
– Понятно. А кому принадлежали фланелевые брюки?
– Мистеру Макнабу. Они были очень ветхие, и все считали, что
пора их выбросить, но мистер Макнаб очень привязан к своим старым вещам и
никогда ничего не выбрасывает.
– Ну, вот мы и добрались до второго пункта моей
классификации – до вещей, которые, по идее, не представляют для вора никакой
ценности: старых фланелевых брюк, электрических лампочек, борной кислоты,
морской соли… Да, чуть не забыл поваренную книгу. Конечно, кто-нибудь и на них
может польститься, но маловероятно. Кислоту, скорее всего, взяли по ошибке;
лампочку, наверное, хотели вкрутить вместо перегоревшей, да позабыли…
поваренную книгу могли взять почитать и, так сказать, «заиграли». Брюки могла
взять уборщица.
– У нас две уборщицы, и обе – женщины очень честные. Я
уверена, что они ничего не возьмут без спросу.
– Не буду спорить. Да, чуть не забыл про выходные туфли,
вернее, про одну туфлю из новой пары. Чьи они были?
– Салли Финч. Она из Америки, фулбрайтовская стипендиатка.
– А может, она куда-нибудь ее засунула и забыла? Ума не
приложу, зачем кому-то понадобилась одна туфля.
– Нет, мы обыскали весь дом, месье Пуаро. Понимаете, мисс
Финч тогда собиралась в гости. Она надела вечерний туалет, и пропажа оказалась
для нее настоящей трагедией – ведь других выходных туфель у нее нет.
– Значит, она была огорчена и раздосадована… М-да, возможно,
все не так просто… – Помолчав немного, он заговорил вновь: – У нас остались два
последних пункта: разрезанный на куски рюкзак и шарф в столь же плачевном
состоянии. Это явно сделано из мести, иначе объяснить нельзя. Кому принадлежал
рюкзак?
– Рюкзаки есть почти у всех студентов; ребята часто
путешествуют автостопом. И у многих рюкзаки одинаковые, из одного и того же
магазина, и их трудно различить. Этот рюкзак принадлежал либо Леонарду
Бейтсону, либо Колину Макнабу.
