«Интересно, где она этому научилась? — подумал я. — Этой манере разбивать предложения на отдельные слова для пущего драматического эффекта. Нам только этого не хватало. В нашем доме с драмой явный перебор».
— Да, — ответил я дочери, — я в курсе.
Ее хлопья уже начали размокать, и к апельсиновому соку она не прикоснулась.
— Ребята надо мной смеются, — заявила Грейс.
Я отпил глоток кофе. Только что его налил, а он уже почти холодный. Кофеварка, похоже, дала дуба. Я решил, что выпью чашку кофе и съем пару пончиков в «Данкин донатс» по дороге в школу.
— Кто над тобой смеется? — спросил я.
— Все, — ответила Грейс.
— Все, — повторил я. — Что конкретно они делают? Собирают собрание, выступает директор и велит всем смеяться над тобой?
— Теперь ты смеешься надо мной.
Что же, она права.
— Извини. Я просто хочу понять, насколько широко распространена эта проблема. Полагаю, что все же не все. Тебе наверняка только так кажется. Но даже если это всего несколько человек, я понимаю, как это неприятно.
— Это и есть неприятно.
— Смеются твои друзья?
— Ага. Говорят, мама считает меня младенцем.
— Твоя мама всего лишь осторожна, — возразил я. — И очень тебя любит.
— Я знаю. Но мне восемь лет.
— Твоя мама просто хочет знать, что ты добралась до школы благополучно.
Грейс вздохнула и понуро опустила голову. Локон темных волос упал на карие глаза. Она ложкой принялась шевелить хлопья в тарелке с молоком.
— Но совсем не обязательно провожать меня до школы. Никто из мам не провожает детей в школу, только в детский сад.
Мы это уже проходили, и я пытался говорить с Синтией, как можно мягче убедить ее, что, возможно, теперь, когда дочь в четвертом классе, настало время пустить ее в свободный полет. Ведь Грейс могла ходить в школу с другими детьми, ей вовсе не пришлось бы идти одной.
— Почему ты не можешь отвести меня вместо мамы? — спросила Грейс, и я заметил в ее глазах хитрый огонек.
В редких случаях, провожая Грейс в школу, я всегда отставал от нее почти на квартал. Для всех остальных я просто прогуливался, а вовсе не приглядывал за Грейс, проверяя, благополучно ли она добралась до школы. Мы никогда даже намеком не признавались в этом Синтии. Моя жена верила на слово, что я шел рядом с дочерью до самой школы и ждал, когда она зайдет внутрь.
— Не могу, — сказал я. — Мне в восемь нужно быть в своей школе. Если я поведу тебя до этого, тебе придется час болтаться снаружи. Твоя мама начинает работать в десять, так что для нее это не проблема. Но когда у меня не будет первого урока, я смогу тебя проводить.
Если честно, то Синтия договорилась с Памелой о столь позднем начале работы, чтобы успеть проводить Грейс в школу. Синтия никогда не мечтала стоять за прилавком в магазине женской одежды, которым владела ее лучшая школьная подруга, но это позволяло ей трудиться не полный рабочий день и быть дома к возвращению дочери. Она пошла на уступки и не ждала Грейс за дверью школы, стояла немного дальше на улице. Оттуда Синтия могла легко разглядеть свою дочь, с волосами стянутыми в хвостик, среди толпы детей. Она пыталась убедить Грейс помахать ей, чтобы увидеть ее раньше, но та уперлась и отказалась.
Проблема возникла после того, как однажды кто-то из учителей попросил детей остаться после звонка. Возможно, потребовалось дать последние указания насчет домашнего задания, но Грейс сидела эти минуты в панике, причем вовсе не из-за того, что мать будет беспокоиться. Нет, она боялась, что, встревоженная опозданием, мать войдет в школу и начнет разыскивать ее.
— И еще: мой телескоп сломался, — заявила Грейс.
— Что значит — сломался?
— Штучки, которые прикрепляют его к основанию, разболтались. Я вроде их подтянула, но они снова ослабли.
— Я взгляну.
— Я же должна следить за убийцами-астероидами, — напомнила Грейс. — Но не смогу их увидеть, если телескоп неисправен.
— Ладно, — сказал я. — Взгляну.
— Ты знаешь, что если астероид налетит на Землю, это будет похоже на взрыв миллиона атомных бомб?
— Не думаю, что так много, — возразил я. — Но верю — это будет очень нехорошо.
— Чтобы избавиться от кошмаров насчет астероидов, падающих на Землю, я должна посмотреть в телескоп перед сном и увериться, что ни один не летит.
Я кивнул. Дело в том, что мы купили ей вовсе не самый дорогой телескоп. Скорее самый дешевый. И не потому, что не хотели выбрасывать кучу денег на вещь, которая, возможно, вовсе не заинтересует нашу дочь, просто не имели достаточно денег, чтобы ими разбрасываться.
— Так как насчет мамы? — спросила Грейс.
— Что насчет мамы?
— Она пойдет со мной?
— Я с ней поговорю, — пообещал я.
— С кем это ты поговоришь? — спросила Синтия, входя в кухню.
В это утро она выглядела классно. Просто великолепно. Синтия была потрясающей женщиной, и я не мог наглядеться на ее зеленые глаза, высокие скулы, огненно-рыжие волосы. Они уже не были такими длинными, как в день нашей первой встречи, но впечатление все равно производили. Люди думают, что она тщательно следит за фигурой, но на самом деле, мне кажется, ей помогает быть в форме постоянное беспокойство. Беспокойство сжигает калории. Она не бегает, не ходит в спортзал. Да нам и не по карману членская карточка.
Как уже говорил, я преподаю в средней школе английский, а Синтия работает в магазине продавщицей, хотя имеет статус социального работника и некоторое время занималась этим, так что нельзя сказать, чтобы денег у нас было навалом. У нас есть этот дом, вполне достаточный для троих, в скромном районе, всего в нескольких кварталах от того места, где выросла Синтия. Вы могли подумать, что Синтии захочется уехать подальше от того дома, но, мне кажется, она хотела остаться в этом районе, на случай если кто-нибудь вернется и попытается ее увидеть.
Нашим машинам уже по десять лет. Отдыхаем мы тоже скромно. Обычно едем в домик моего дяди у Монтпелье на неделю каждое лето, а три года назад, когда Грейс было пять лет, мы прокатились в Диснейленд, остановившись в дешевой гостинице в Орландо, где отчетливо слышали в два часа ночи, как какой-то тип в соседнем номере просил свою девушку быть осторожной и не слишком усердствовать зубами.
Но думаю, мы живем хорошо, и более или менее счастливы. Почти каждый день.
Ночи иногда бывают тяжелыми.
— С учительницей Грейс, — придумал я на ходу в ответ на вопрос Синтии.
— Зачем тебе говорить с учительницей Грейс? — удивилась Синтия.
— Я всего лишь сказал, что в одну из встреч учителей и родителей пойду и с ней поговорю, то есть с миссис Эндерс. В прошлый раз ходила ты, поскольку у меня было такое же мероприятие в школе — почему-то всегда совпадает.
