А Эрик продолжал разглагольствовать:
— Этой машиной управлять одно удовольствие. Едешь, ни о чем не думаешь. Тебе нравится чувствовать дорогу? А мне очень. Через руль. Некоторые машины, знаешь, они мягкие, как каша. А эта упругая. Мне нравятся автомобили, в которых ощущаешь связь с дорогой. Ты уловил, о чем говорю? — Он бросил на меня взгляд: — Я тебя спросил. Чего молчишь?
— Кто ты такой? — наконец выдавил я, крепко сжимая удобную ручку дверцы. Голова кружилась.
Он снова вспыхнул улыбкой.
— Я Эрик.
— Где она? Что с ней?
— А вот это, старина Тимми, нам самим хотелось бы знать. Поэтому я здесь. Понимаешь, мы следили за тобой, за домом твоей жены, подкарауливали, а вдруг твоя дочка появится. К сожалению, пока ничего.
— Кто это — вы? — спросил я.
Эрик резко свернул налево на желтый свет. Затем на полном ходу припустил вдоль жилого квартала. Потом снизил скорость до тридцати. Глянул на меня:
— Знаешь, в какое дерьмо она влезла?
— Если это деньги, скажи сколько, — взмолился я. — Я постараюсь все уладить.
Эрик усмехнулся, объезжая припаркованный автомобиль. Он чуть наклонился влево, и я заметил во внутреннем кармане его пиджака рукоятку пистолета.
— Скажи мне хотя бы, что она жива и здорова.
Эрик свернул на боковую улицу, потом еще раз.
— Я вижу, ты до сих пор не врубился. Я же тебе ясно сказал — мы ее ищем. И сегодня я решил попробовать еще один способ. Раз ты такой тюфяк.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Эрик вздохнул:
— Послушай, а ведь ты действительно тюфяк. На твоем месте я бы искан ее двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, а не сидел бы за столом, разыгрывая из себя менеджера по продаже автомобилей япошек. Причесанный такой, в аккуратном пиджачке. Какой же ты после этого отец?
У меня потемнело в глазах.
— Ах ты, сукин сын! Поганый подонок.
Если бы этот тип не сидел за рулем, я попытался бы вцепиться ему в горло.
Эрик бросил на меня взгляд, затем, не отрывая глаз от дороги, сильно и резко ударил кулаком в лицо.
Боль была неописуемая. Большинство людей проживают жизнь, так и не получив хороший удар по носу, и до сего момента я был в их числе.
Вскрикнув, я схватился за лицо. Ладони тут же окрасила кровь.
— Постарайся не испортить обивку, — сказал Эрик. — Я не собираюсь покупать автомобиль с заляпанными кровью сиденьями.
Я полез в карман за носовым платком.
— И больше не груби, Тимми, — предупредил он, — иначе я не куплю у тебя автомобиль.
Я наконец решился открыть глаза и сквозь слезы увидел на экране навигатора, что мы уже миновали Стратфорд. Эрик достал из кармана пачку сигарет и прикурил одну от серебряной зажигалки. Выдохнул дым.
— Я знаю, о чем ты думаешь, Тимми. Как бы схватиться за руль и начать бучу. Показать себя крутым парнем, большим героем, типа того. Так я скажу тебе — даже не мечтай. Ты сидишь в своем жалком салоне день за днем, перекладываешь бумажки, заполняешь бланки, пытаешься навязать людям свой товар. Но среди них нет таких, как я. Кто может уделать тебя по-настоящему, без дураков. И у нас таких целая куча, понял? Так что не глупи. Подумай о дочке. Как бы ей не навредить.
Я молчал, прижимая платок к носу.
— Честно говоря, — продолжил Эрик, — ты нам мешаешь. Все время мельтешишь перед глазами. Вначале мы решили тебя отправить куда-нибудь подальше. Например, в Сиэтл. Ты понял, к чему я клоню?
Я по-прежнему молчал.
— Кстати, мы рассчитывали, что копы упрячут тебя за хранение кокаина.
— Они на это не купились, — сказал я.
Он неожиданно взорвался:
— Долбаные тупицы! Чего им надо? Ведь перед ними все выложили.
— Они тупицы, потому что не купились на твое дерьмо? — спросил я.
— Да нет, это я так. — Он усмехнулся. — Просто злюсь.
— А зачем вам это было надо? Перевернуть весь дом, подложить кокаин.
Он сердито мотнул головой:
— Какой ты непонятливый, Тимми! Ну, нам захотелось, чтобы ты на время свалил. А мы бы покуролесили в твоем доме. Задали тебе хлопот. А если бы тебя замели с кокаином, думали, может, твоя дочка вылезет из норы. Поддержать папочку. Она ведь тебя, наверное, любит. — Он помолчал, затем глянул на меня: — Кстати, ты телефон не находил? Кто-то из наших потерял.
— Нашел, — ответил я.
Эрик хохотнул:
— Хрен с ним. Все равно он больше не нужен.
Мы выехали на аллею Меррит.
— Ты, наверное, все гадаешь, — сказал он, — почему дочка не позвонила тебе. Или копам. Я прав?
— Может быть, — ответил я.
— Дело в том, что ей путь к копам заказан.
— Что это значит?
— Для нее самое умное — делать вид, что ничего не было.
— Я не понял.
— Конечно, не понял.
— Что тебе нужно от моей дочки? Что она сделала? Украла что-нибудь?
— О, Тимми, если бы украла! — воскликнул Эрик. Я молчал, и он добавил: — Имей в виду, твоя Сидни напугана до смерти. И причина для этого есть.
Затем мы молча проехали примерно милю. Мне все-таки удалось остановить кровь.
Наконец Эрик нарушил молчание:
— Давай я тебе объясню, в чем причина нашей встречи. Понимаешь, нам надоело искать твою дочку. И я придумал, как ее выманить из норы. Усекаешь?
— Нет, — ответил я.
— Есть одна книга. Не знаю, читал ты ее или нет. Там советуют доверять своей интуиции. Часто случайно пришедший в голову вариант бывает лучше того, который ты обдумывал многие месяцы. Знаешь эту книгу?
— Знаю, — ответил я.
— Хорошо. — Он хмыкнул. — Вот и я совсем недавно придумал очень простой способ. И очень эффективный.
— Объясни же наконец, хватит валять дурака, — сказал я.
Эрик усмехнулся и выбросил окурок в окно.
— Мы сейчас заедем куда-нибудь в лес, и я там тебя прикончу. А твоя девочка наверняка явится на похороны любимого папочки. Правильно я говорю?
Значит, Эрик Даунз скоро съедет с шоссе в лес, заставит меня выйти из машины, достанет пистолет и пристрелит. Возможность у меня была только одна, и я ею воспользовался.
Рванул ручной тормоз. Автомобиль потащило юзом к обочине.
— Ах ты, сволочь! — крикнул Эрик, ухватившись обеими руками за руль.
Идущий сзади автомобиль загудел клаксоном и объехал «сивик», чуть не ударив в зад.
