Я не знал, что на это ответить, и потому промолчал.
— Вы, наверное, думаете, что я к вам кадрюсь, да? — спросила Кэрол.
— Не знаю, что и думать, — искренне признался я. На меня снова начала накатывать тоска.
Она хмыкнула:
— Нет, поверьте, я не кадрюсь. Просто заметила это, когда удалось в первый раз вас внимательно разглядеть. — Заметив в моем взгляде недоумение, она продолжила: — Я однажды приходила посмотреть на вас туда, где вы работали. Это было лет десять назад. — Я тогда продавал «тойоты». — Вы были там один из самых успешных продавцов, да?
— Значит, мы уже встречались? — спросил я, понятия не имея, куда она клонит. — Вы тогда купили у меня машину? Странно, обычно я очень хорошо запоминаю лица, но вас, извините, не помню.
— И не могли запомнить. Потому что машину я не покупала. А просто вошла в демонстрационный зал, посмотрела на вас, как вы сидите за столом, и ушла. Вначале, правда, хотела подойти и поговорить. Но потом струсила.
— Миссис Суэйн, я ничего не понимаю. Пожалуйста, объясните.
— Я и не ожидаю, что вы поймете. — Она подлила себе в бокал. — Сейчас не совсем подходящий момент говорить вам об этом, но я тогда хотела подойти и поблагодарить.
— За что?
Кэрол несколько секунд молчала.
— Дело в том, что вы отец Патти.
Глава тридцать шестая
Сидни четыре года.
Я укладываю ее спать. Как обычно, она просит почитать сказку. Я устал, сегодня у меня был тяжелый день, но все равно сачкануть не удается. К тому же обойтись одной сказкой получается редко. Короткую выберешь или длинную, вроде «Златовласки» или «Трех медведей», она все равно потребует еще.
Но сегодня после первой сказки Сидни вдруг спрашивает:
— Почему у вас, кроме меня, никого нет?
— Еще детей?
Она кивает.
— Подожди, — говорю я, — может, когда-нибудь у тебя появится брат или сестра. — Сам я в это не верю. У нас со Сьюзен отношения уже не те, что прежде. Их испортили разговоры о деньгах, о будущем, о том, поднимусь ли я на ступеньку выше или останусь там, где сейчас.
— У всех моих приятелей есть братья и сестры, — говорит Сид.
— Им это нравится?
Она задумывается.
— У Аниты есть брат. Он старше ее и иногда подкрадывается сзади, чтобы положить ей в штаны грязь.
— Это плохо.
— А Триша говорит, что, как только родилась ее маленькая сестра, все внимание теперь на нее. Она сказала мне, что ждет, когда эта сестра куда-нибудь денется.
— И это тоже плохо.
Сид прижимает к себе лосенка Милта.
— Если бы у меня была сестра, я бы ее любила.
— Конечно, — говорю я.
— А разве у тебя и мамы хватило бы любви на нас двоих? — спрашивает она, немного подумав.
Я наклоняюсь и целую ее в лоб.
— У нас любви в избытке.
Она кивает. И вскоре засыпает умиротворенная.
Я воображаю, что во сне она видит кухню, где на плите на большой сковородке любовь. Ее много, как жареной картошки. Взяла себе на тарелку, съела; если показалось мало, можешь положить еще.
— Я не понял, что вы сказали, — произнес я через силу.
— Вы отец Патти, — повторила Кэрол Суэйн и улыбнулась: — Посмотрели бы вы сейчас на свое лицо.
— Но, миссис Суэйн, мы даже не были знакомы.
— Поверьте, это не всегда обязательно.
Я встал и, покачнувшись, оперся о стену.
— Я, пожалуй, пойду. Мы тут ни до чего не договоримся.
Кэрол посмотрела на меня:
— Я знаю о вас очень много. Хотите расскажу?
— Не надо.
— Нет уж, расскажу. Ваш отец умер в шестьдесят семь лет от рака легких — вам тогда было девятнадцать, хотя тут я могу немного ошибиться. Это не наследственное, он просто был заядлый курильщик. Вашей матери в то время было шестьдесят четыре, довольно здоровая женщина для своего возраста. Никаких признаков сердечной болезни, хотя среди ее родственников были сердечники. — Она не сводила с меня глаз. — Как?
Я стоял, не в силах пошевелиться. Ноги как будто приросли к полу.
— Сами вы были в отличной форме, — продолжила Кэрол. — Хотя от двадцатилетнего ничего иного и нельзя было ожидать. Вы переболели ветрянкой, корью, ну и другими детскими болезнями. В шесть лет вам удалили гланды. Надеюсь, они вас больше не беспокоят. — Она прервалась и посмотрела на меня. — Это все было написано в анкете донора спермы. А вот то, что после школы вы поступили в Бизнес-колледж в Бриджпорте, туда не вошло. Но легко было вычислить, поскольку это ближайшее учебное заведение к клинике. На той же улице. Большинство доноров приходили из этого колледжа. Студентам постоянно нужны деньги. А тут так легко заработать. Раз-раз, и все.
Я снова опустился в кресло, совершенно обессиленный.
— Может, теперь выпьете? — спросила Кэрол.
Я отрицательно мотнул головой. Затем сказал:
— Но разве имя донора не должно было держаться в секрете?
— А мне его никто в клинике не называл, — сказала она. — Дали прочитать несколько анкет, и я выбрала вас. Среди остального мне понравилось, что у вас были успехи по математике в школе и колледже. Вот почему он определил Бизнес-колледж.
— Кто «он»?
— Частный детектив, которого я наняла.
— Это было лет десять — двенадцать назад? — спросил я.
— Да, — ответила Кэрол Суэйн.
— Теперь понятно, кто тогда наводил обо мне справки. На проверку кредитной истории это не было похоже. Я не знал, что и подумать. А потом расспросы обо мне прекратились и все быстро забылось. Совсем недавно мне об этом напомнила бывшая жена. Но то, что вы рассказали, к происходящему сейчас отношения не имеет.
— Действительно, не имеет, — согласилась она. — Понимаете, завести ребенка у нас с Роналдом никак не получалось. Он все сваливал на меня, а я пошла, проверилась, и врач велел прийти ему. Роналд долго упирался, но потом все же пошел, и выяснилось, что это из-за него. А мне очень хотелось иметь ребенка, и я пошла в эту клинику, где предлагали искусственное осеменение. Роналд вроде не возражал. Вот так.
— Наверное, это было ему не очень приятно.
Кэрол задумчиво кивнула:
— Он так и не смог ее полюбить. А однажды, знаете, даже чуть не убил девочку.
Я кивнул:
— Оставил ее запертую на жаре в машине.
