— Не сомневаюсь, что это очень весело. Может, когда-нибудь они пригласят и вас в свою компанию?
Впервые за время разговора ее щеки вспыхнули от обиды.
— Разве я когда-нибудь обижала вас, Джим? Мы же едва знакомы.
Наверное, я все-таки хватил лишнего.
— Вы правы, Иллина. Все наши разногласия с Конрадом не имеют отношения к вам. Но я не отдам дискету.
Она кивнула, как будто поняла, что это окончательное решение. Но она пока не собиралась заканчивать разговор.
— У Конрада с Эллен все было очень давно. Мы взрослые люди. — Чейз отошла от машины и приблизилась ко мне. Даже в такой день я чувствовал жар, исходивший от ее тела. — Умный человек должен понять: что было, то прошло, — простить и спокойно жить дальше.
Хотел ответить, но передумал. Мне было нечего ответить. К тому же я понимал, что она говорила правду.
Иллина повернулась и открыла дверь «ауди».
— Приятно было пообщаться с вами, Джим. — Она села в машину и рванула с места. Гравий из-под колес полетел мне на джинсы, когда Чейз развернулась и поехала прочь. Наша кинозвездочка прекрасно управляла автомобилем, машину даже не занесло на резком повороте.
Вскоре вернулась домой Эллен. Примерно в шесть часов мы поджарили на гриле бифштексы. Дерек поужинал и ушел к себе, а я рассказал жене о разговоре с Барри и Иллиной. Встречу с Дакуортом я описал так, словно мы случайно столкнулись друг с другом, поскольку не хотел, чтобы она знала обо мне и Донне Лэнгли. И хотя между нами на самом деле ничего не произошло, я не готов был рассказать ей, насколько близко мы подошли тогда к этому.
Но я сообщил ей о Колине Маккиндрике и о том, что, несмотря на его самоубийство, он не был подозреваемым в расстреле семейства Лэнгли. Я рассказал, что Барри теперь знает о книге в пропавшем компьютере Бретта Стокуэлла, а также о том, чей роман она так сильно напоминала.
Эллен некоторое время молча смотрела на меня, а потом спросила:
— И как он отреагировал на твои слова?
— Равнодушно. Как будто ему было все равно.
— Неужели?
— Правда. Мне кажется, у него уже есть какая-то версия.
Потом я рассказал о визите Иллины и ее попытке объясниться от лица Конрада, что он якобы давал Бретту почитать черновик своей книги.
Эллен задумалась.
— Это вполне возможно.
— Думаешь? А мне всегда казалось, что наш гений смотрел с пренебрежением даже на своих самых умных студентов. Для Конрада они всегда были просто кучкой молокососов.
— Да, но…
— Что «но»?
— Может быть…
В дверь громко постучали, и от неожиданности мы оба подпрыгнули на месте. Даже не слышали, чтобы к дому подъезжала машина, но это и неудивительно — все окна были закрыты и мы включили кондиционер.
Встав из-за стола, вышли из кухни и направились в холл. Через щелку между шторами я увидел Барри. Кажется, он держал что-то в руках.
Я открыл дверь. Позади Дакуорта стояли трое полицейских в хирургических перчатках.
— Барри? Что ты здесь, черт возьми, делаешь?
Он достал бумагу.
— У меня ордер на обыск твоего дома, Джим.
— Что? — опешила Эллен. — О чем ты говоришь?
— Приведи сюда Дерека, — велел детектив, его голос был серьезным.
— Что тебе нужно от Дерека?
— Джим, прошу тебя, не будем усложнять ситуацию. Просто позови его.
Я помедлил секунду, потом крикнул так, чтобы меня было слышно наверху:
— Дерек!
— Что? — раздался приглушенный голос из спальни сына.
— Дерек! Спускайся вниз! Живо!
Мгновение спустя послышались шаги на ступеньках. Когда мой парень спустился вниз и увидел ожидавших его полицейских, он воскликнул:
— Вот черт!
Он выглядел не таким уж и удивленным.
Я вспомнил о его разговоре с Пенни по телефону. Возможно, теперь это случилось.
— Идемте на кухню, — предложил Дакуорт и повел нас всех через гостиную. Оказавшись на кухне, мы все встали около стены. — Дерек, — начал детектив, — может, теперь ты нам расскажешь, что же на самом деле случилось в пятницу вечером?
Сын выглядел растерянным, его глаза бегали.
— Нет, — ответил он. — Ничего.
— Значит, будешь держаться своих предыдущих показаний? Получается, ты ушел из дома Лэнгли в восемь, погулял, зашел к Пенни и вернулся домой где-то в полдесятого?
— Да, — подтвердил Дерек. — Правда, я не видел Пенни. Только поговорил с ней по телефону, а потом погулял один.
Барри повернулся ко мне:
— А что скажешь ты? Подтверждаешь то, что сказал мне? Будто слышал, как Дерек вернулся домой, когда еще не было десяти вечера?
— Барри, почему бы тебе просто не сказать, что случилось?
Я слышал, как полицейские наверху двигали мебель. Звуки доносились из комнаты сына.
— Просто хочу еще раз спросить: никто из вас не намерен изменить свои показания насчет того вечера? — уточнил Дакуорт.
— Я рассказал вам все как было, — заявил Дерек, но его голос звучал не слишком уверенно.
— Тогда, может, ты мне кое-что объяснишь? — предложил детектив.
— Что?
— В тот вечер ты несколько раз говорил по телефону со своей девушкой Пенелопой Такер?
— Да, с Пенни. Я с ней часто разговаривал. Ну, до последнего времени. Пока ее родители не стали вести себя странно.
— Это все моя вина, — признался Барри. — Я говорил с ними утром в воскресенье. И посоветовал запретить их дочери общаться с тобой.
— Просто отлично. А почему вы…
— Дерек, — предупредил я его, пытаясь оставаться спокойным. — Смотри на все проще.
— Смотреть проще? — возмутился парень. — Вы не имели права так делать. Почему вы…
— Дерек, — оборвал его Барри. Он почти вплотную подошел к моему сыну. — Скажи мне, сколько раз ты звонил Пенни тем вечером?
— Не помню. Наверное, раза два.
— С мобильного?
— Конечно.
— Ты всегда звонил только с мобильного?
В этот момент Дерек, казалось, что-то вспомнил. Его словно осенило.
— Думаю, да.
— Пенни говорит, что ты звонил ей из дома Лэнгли.
— Ну, может быть. То есть это было раньше.
— Нет, — возразил Дакуорт. — Это было позже.
— Она, наверное, ошиблась, — предположил сын.
— Дерек, — вмешалась Эллен. — Что случилось?
