– И?
– Поэтому я предпринял кое-какие шаги, чтобы защитить себя.
Доктор сонно опустил веки, как одна из теплолюбивых ящериц, греющихся по вечерам на солнце.
– Что ты сделал, Эндрю?
– Не волнуйся, Элдон. Речь идет об одной простой и абсолютно безопасной процедуре, какую я должен повторять каждый день, чтобы в действие не был пущен некий защитный механизм. – Раск услышал, что у него дрожит голос, но не остановился. Если он не скажет сейчас, то не скажет никогда. – Механизм, который отправит тебя за решетку.
Под ресницами Тарвера вспыхнул странный блеск.
– Надеюсь, ты не оставил своих признаний адвокату? И не положил их в банковский сейф?
– Нет, нет, я придумал гораздо лучше. И надежнее.
– А если ты умрешь в результате несчастного случая?
– У тебя будет пара дней, чтобы убраться из страны. Не так уж и плохо. Мы ведь богаты, как короли. Просто тебе придется уехать немного раньше, вот и все. Собственно, дело обстоит очень просто – ты не сумеешь меня убить и остаться в Америке. Но зачем тебе меня убивать? Я приношу тебе больше денег, чем ты можешь раздобыть где-нибудь еще.
Дыхание доктора осталось ровным и спокойным.
– Ничего подобного. У тебя примитивные представления о богатстве, Эндрю. По сравнению с тем, что я получу от своих исследований, наши прежние доходы покажутся смешными. Это все равно что косить газоны, подрабатывая на учебу в колледже.
Раск, считавший, что они придумали оригинальный бизнес, раздраженно прикусил губу. Но спорить не стал. Его взгляд не отрывался от сумки. Там явно было что-то живое.
– Я должен вернуться в город, – пробормотал он.
Тарвер нагнулся и расстегнул «молнию» на сумке.
– Твои представления о городе тоже примитивны. Джексон, Миссисипи… Убожество.
Адвокат уже шагнул в сторону, когда из открытой сумки появилось что-то черное и желтое. Черная тварь с желтой полосой. Голова ящерицы? «Для ядозуба слишком маловата, – подумал он. – Если это не детеныш».
– Пока ты не ушел, – произнес Тарвер, – расскажи мне о женщине.
– О женщине? – эхом отозвался Раск, почему-то вспомнив Дженис и ее мускулистые бедра.
– Об Алекс Морс.
– А… Она работала переговорщиком в Бюро. Считалась лучшей, пока не прокололась.
– В чем была ее ошибка?
– Эмоции взяли верх над логикой.
– Обычная история. – Тарвер с легкостью фокусника схватил черно-желтую голову и вытащил из сумки извивающуюся змею.
О черт…
Узкое, ярко окрашенное тело длиной в двадцать дюймов повисло на руке доктора, словно на каком-то бледном волосатом дереве. Раск в оцепенении уставился на чередующиеся полосы. Красная, желтая, черная… красная, желтая, черная…
Давление в его сосудах подскочило так резко, что он едва не потерял сознание. Королевский аспид! Безжалостный убийца! Или, или… какой-то другой, очень похожий на него вид. Молочная змея? Он вспомнил историю, как парни до смерти напугали такой тварью своего вожатого. В голове завертелся глупый стишок, который он учил бойскаутом: «Черный, потом красный… жизнь была прекрасна». Как там дальше? «Красный, потом желтый. Смерть свою нашел ты». Если он прав, Тарвер держит в руках смертельно опасную змею так же просто, как котенка.
– Где ты это взял? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Нашел сегодня утром. Она очень застенчива, как и ее собратья.
– А из сумки высунулась сразу.
Доктор улыбнулся:
– Наверное, хотела погреться на солнышке. Они холоднокровны, помнишь?
«Так же, как ты, психованный ублюдок!»
– Агент Морс замужем? – спросил Тарвер.
– Нет… и никогда не была.
– Любопытно. Дети есть?
– Только племянник, сын Феннела.
– Они близки?
– Очень.
Элдон Тарвер задумался.
«Гнусный старый боров, – подумал Раск. – Не скажешь, что совсем урод, – если не считать родинки, – но все равно отталкивающий тип. Взять хоть поры на лице. Если рассматривать их близко, получится что-то вроде лунных кратеров или внутренней обивки в салоне старого „фольксвагена“. И почему он постоянно такой бледный, словно палящее солнце Миссисипи не оказывает на него никакого действия?»
– Да, кстати, – произнес Раск. – Завтра я жду потенциального клиента. Неотесанный чурбан южанин, но с туго набитым кошельком. И я точно знаю, что он ненавидит жену. Она со дня на день собирается обратиться к одному из местных адвокатов, но Лайза говорит, что ничего такого пока не было. Мне брать его, если речь зайдет о деле?
– Боишься упустить добычу? Сколько мы можем получить?
– Полагаю, каждый не менее миллиона.
Доктор поднял змею на уровень лица.
– Правда?
– Конечно. Если он разведется, это обойдется ему в десять раз дороже.
– Тогда займись этим.
– И никаких проблем с Брейдом?
Тарвер покачал головой:
– Забудь о Брейде. Лучше позаботься о презентации наших услуг. Это у тебя хорошо получается, Эндрю. Презентации.
Адвокат рассмеялся, на сей раз искренне: во-первых, Тарвер прав, и во-вторых, из его замечания следовало, что у Раска есть будущее, в котором не присутствует королевский аспид. В голове у Эндрю промелькнуло – а не ожидает ли Уильяма Брейда свидание с этой змеей, но он ничего не хотел об этом знать. Змеи всегда действовали ему на нервы. Даже на расстоянии.
– Мне пора идти.
Тарвер улыбнулся:
– Не желаешь попрощаться с моим дружком?
Раск покачал головой:
– Нет, спасибо.
– Захвати с собой мясо. Поешь в дороге.
– Я не голоден. – Адвокат был уже в пятнадцати ярдах от костра. – Как я узнаю, что ты позаботился о Брейде?
Доктор раздраженно сдвинул брови.
– Я когда-то не держал слова?
– Нет. Извини.
– Проваливай, Эндрю. И не забудь про двести пятьдесят тысяч. Я хочу нешлифованные камешки – белые алмазы, а не те цветные побрякушки, какими ты соблазнял девчонок в колледже.
– Неграненые белые алмазы, – согласился Раск, отступая дальше в лес. – Ты получишь их на следующей неделе.
Тарвер превратился в силуэт на фоне пламени, но Раск успел заметить, как он поднял руку с извивавшейся змеей.
– Обязательно получишь! – громко крикнул адвокат.
Затем он развернулся и бросился бежать.
Глава 15
Утром Крис проработал несколько часов и ближе к обеду, зайдя в свой кабинет, чтобы сделать небольшую передышку, обнаружил там неожиданную гостью – жену. Тора сидела за его рабочим столом и набирала что-то на панели карманного компьютера. В юбке цвета хаки и белом топе из тонкого шелка. Услышав его шаги, она подняла голову и просияла ослепительной улыбкой.
