Лорел вытерла слезы рукавом блузки, запачкав белый шелк тушью, затем нажала на кнопку стеклоподъемника. Стекло медленно скользнуло внутрь дверцы.
– Голубушка, что случилось? – спросила Диана. – Вам плохо?
«А разве не заметно?» – ответила про себя Лорел. А собственно, что должен спрашивать человек, который обнаружил тебя рыдающей на парковке? Некоторые учителя были бы счастливы увидеть Лорел в подобном состоянии, но только не Диана. Она сопереживала искренне.
– Кажется, у меня начинается мигрень, – произнесла Лорел. – Чувствую симптомы.
– Боже праведный! – воскликнула Диана сочувственно. – Давненько их у вас не было!
– Больше года, – сказала Лорел. «С тех пор как завязался роман с Дэнни», – добавила она мысленно.
– Сможете провести назначенные встречи? Я бы посидела с вашими детишками, если бы речь шла только об уроках. Но вот о чем говорить с родителями учеников со специальным обучением – не знаю.
– Ничего страшного, – заверила Лорел, нагибаясь за ноутбуком и сумкой. – У меня иногда бывает только аура, без головной боли. Ее еще называют «обезглавленная мигрень». Надеюсь, что сегодня именно тот случай.
Диана покачала головой:
– Не знаю, голубушка, не знаю. А у вас с собой нет того лекарства? Один укол, и все бы было в порядке.
– Имитрекса? У меня так давно не было мигрени, что я его уже не беру.
Диана посмотрела на нее с материнским укором.
– Знаю, что глупо, – сказала Лорел, вылезая из машины.
– Может, сбегаете в клинику к Уоррену? – предложила коллега. – Чтобы сделать укол? Какой прок от мужа-врача, если не можешь этим воспользоваться? Я бы вас подменила, пока не вернетесь. Мои ученики знают – за плохое поведение я с них шкуру спущу.
Лорел едва удержалась от смеха. Миссис Риверз обладала взглядом, который за сто шагов мог парализовать самого отъявленного сорванца. Закрыв машину, Лорел направилась к корпусу для учеников с ограниченными умственными и физическими возможностями.
– Все нормально, Ди, правда. У меня немного потемнело в глазах, и все.
– Да вы же плакали от боли!
– Нет, просто это было так неожиданно. Я-то думала, что навсегда избавилась от головной боли. Потому и расплакалась – не хотела смириться с действительностью.
– Хреновая действительность, вот уж точно, – заметила Диана, понизив голос, и захихикала, словно домохозяйка из пятидесятых, у которой случайно вырвалось неприличное словцо.
Уходя к себе, Диана крепко стиснула запястье Лорел. Странно, но ее прикосновение немного успокоило Лорел. Она почувствовала необъяснимое желание излить коллеге душу, но сдержалась. Скорее всего Диана не сумеет ей помочь, как бы ни пыталась. Вряд ли она посочувствует ненормальной шлюхе, которая изменяла мужу – личному врачу Дианы! – и у которой хватило ума залететь от любовника! Лорел еще раз кивнула, давая понять, что с ней все в порядке, и пошла в класс, из которого доносилась оживленная болтовня детей.
* * *
После того как помощница увела ребятишек на площадку для игр, Лорел села к круглому столу, за которым проводила встречи с родителями. Стол помогал им почувствовать, что они на равных участвуют в образовании своих детей, а не просто слушают лекцию, как наверняка бы им показалось, если бы они сидели за партами перед учителем. Лорел учила одиннадцать детей с особенностями в развитии, слишком много для нее одной, учитывая, что ей почти никто не помогал. Но в маленьком городке Атенс-Пойнт у родителей не было выбора, к тому же Лорел не могла никому отказать. Проблемы ее учеников варьировались от синдрома нарушения внимания и оппозиционно-вызывающего расстройства до умственной отсталости и аутизма. Справляться с таким набором было нелегко, но Лорел не пугали трудности.
Чтобы встречи с родителями проходили по возможности гладко, она вела скрупулезные записи о каждом ученике в течение года, и личное дело Майкла Макдэвита было самым подробным и аккуратным. «Я выдержу, – решила Лорел, – если буду думать о следующей встрече. Только так я смогу, образно выражаясь, удержать Старлетт на расстоянии, пока она не явится на самом деле».
Вот только выполнить задуманное не удалось.
Лорел представила себе, как бывшая королева красоты из Теннесси вплывает в кабинет, разряженная в последние приобретения из каталогов, обесцвеченные волосы безукоризненно уложены, ногти идеально накрашены, талия нереально тонка, расшитые ковбойские сапожки (наверняка сейчас такие уже не в моде!) блестят. Лорел невзлюбила Старлетт Макдэвит еще до того, как завела роман с ее мужем. Все началось с самой первой встречи, когда стало ясно, что миссис Макдэвит смотрит на страдающего аутизмом сына как на тяжкое бремя, взваленное на нее несправедливым Господом. Старлетт полчаса распространялась о том, что хотя некоторые родители считают аутизм следствием повышенного содержания ртути в препарате для прививок, одобренных правительством, лично она в глубине души расценивает его как Божью кару. Она уверена, что только воля Бога может послать столь разрушительный недуг. И не обязательно в наказание за проступки родителям. Вполне возможно, это искупление за какой-то грех, совершенный предками: изнасилование, инцест или что-то, о чем вы даже не подозреваете. Не прошло и часа, как Лорел поняла, что о Майкле Макдэвите в основном заботится его отец, Дэниэл, который был на пятнадцать лет старше супруги.
Дэнни Макдэвиту, человеку с негромким голосом, было около пятидесяти лет. Он выглядел моложе, но в его глазах светилась спокойная мудрость, свидетельствующая о недюжинном жизненном опыте. Вскоре Лорел узнала, что Макдэвит – герой войны, блудный сын городка Атенс-Пойнт, покинувший дом в восемнадцать и вернувшийся в родные места только через тридцать лет. Когда она начала заниматься с его сыном, он рассказал, что пилотировал вертолет на двух войнах, из-за ранений уволился со службы, а сейчас работает летным инструктором на окружном аэродроме. Вскоре Лорел пришла к выводу, что, должно быть, либо полеты, либо боевой опыт – прекрасная подготовка для людей, имеющих дело с детьми с ограниченными возможностями. За девять лет учительской практики она никогда не встречала отца, который отдавал бы больше сил своему ребенку, чем Дэнни Макдэвит.
Трудность заключалась в его жене.
Непонятно было, почему он вообще женился на Старлетт. Такой поступок свидетельствовал о явном недостатке здравого смысла, в чем Дэнни упрекнуть было трудно. Само собой, Лорел замечала, что когда дело доходит до выбора подруги, самые умные мужчины иногда становятся идиотами. Ведут себя как мальчишки в «Баскин-Роббинс»: «Попробую-ка я вот это. М-м-м… вкусно, хочу еще!» В конечном итоге покупают целое ведерко мороженого про запас; едва они получают возможность каждый день лакомиться из этого ведерка, им перестает нравиться вкус. Мороженое даже выглядит по-другому, не так, как когда-то на витрине, под заиндевевшим стеклом, с воткнутой в середку большой серебряной ложкой.
Старлетт выглядела весьма аппетитно, и ее внешность вполне соответствовала имени. Бывшая мисс Ноксвилл, конечно, не мисс Теннесси, но и не захудалая королева Соевых Бобов. Тем не менее ее телевизионную красоту портил жесткий взгляд: свидетельство того, что его обладательница твердо усвоила истину – победы в конкурсах не больно-то помогают девушкам продвинуться в жизни. По злой иронии судьбы Старлетт полагала, что в брачной лотерее Лорел повезло больше. Вышла замуж за врача – радуйся своему счастью, детка, и держи рот на замке, а ноги раздвинутыми, если знаешь, что для тебя лучше. Старлетт никогда не говорила об этом в открытую, но в ее нападках на других докторских жен (которые не могли ответить ей тем же) и немногих замечаниях о собственной участи сквозила горечь.
