– Я научился летать пять лет назад. У меня есть небольшой самолет, «Сессна-210», она стоит в аэропорту. Вот там я и нахожу одиночество.
– Ну что же, это, должно быть, здорово. Полеты пугают меня до смерти. Если бы я забралась в твою «Сессну», мне уже через пару минут понадобился бы индивидуальный пакет для остатков еды.
Майкл смеется и краснеет от удовольствия.
– Ты всего лишь хочешь сделать мне приятное.
– Вовсе нет. Полеты действительно пугают меня, особенно на маленьких самолетах. – Я смотрю в сторону деревьев, за которыми скрывается Мальмезон. – Ты уже встречался с моим дедом?
Он как-то странно улыбается. Во всяком случае, я не могу понять, что скрывается за его улыбкой.
– Владельцем поместья? Еще бы. Он по-прежнему иногда появляется на собраниях врачебного персонала больницы, хотя сейчас уже больше как делец, чем хирург. Так мне говорили, по крайней мере.
– Это уже давно. К тому времени, когда деду исполнилось сорок, хирургия превратилась для него в престижное хобби.
Майкл тоже бросает взгляд на деревья, как будто опасается, что мой дед может увидеть нас.
– Как-то я видел его в лесу на пробежке. Он не узнал меня. Крепкий и крутой старик, должен сказать. Сколько ему уже, семьдесят?
– Семьдесят семь.
– Господи! Знаешь, он ведь и бегает совсем не по-стариковски, не трусцой. Он бегает по-настоящему.
– Да, мой дед силен и крепок.
– Но в последнее время я редко его вижу. Очевидно, он частенько уезжает из города. – Майкл наклоняется и опускает руку в бассейн. – Ходят слухи, что он понемногу скупает нижнюю часть Натчеса.
– Что?
– После закрытия фабрики по производству бумаги рынок недвижимости рухнул. Но затем какая-то подставная компания начала скупать дома в нижней части города, буквально один квартал за другим. Такое впечатление, что снова вернулись времена бума. Ходят слухи, что на самом деле эта подставная компания принадлежит твоему деду.
Я никак не могу увязать услышанное с образом деда, который у меня сложился.
– Да зачем ему это? Какая в том выгода?
На этот раз приходит очередь Майкла пожимать плечами.
– Похоже, этого не знает никто. Но кое-кто говорит, что У него имеется некий грандиозный план спасения и возрождения городка.
Я качаю головой.
– Он всегда делал много для города, но это уже чересчур, учитывая состояние местной экономики.
– Может быть, ему известно кое-что, чего не знаем мы.
– Так было всегда.
Мы лишь молча смотрим друг на друга. Кажется, Майкл относится к тем мужчинам, которые не спешат заполнить паузу в разговоре. В конце концов, это его собственность, и он в своем праве. В данном случае в роли возмутительницы спокойствия выступаю я.
– Ты ведь знаешь, что я не закончила медицинскую школу? – осторожно спрашиваю я.
– Да, слышал.
– И что ты слышал?
Он отвечает нейтральным тоном, стараясь ничем не выразить своего отношения.
– Депрессия. Нервный срыв. Стандартный набор.
– И больше ничего?
– Еще что-то о романе с врачом-ординатором. Или профессором. В общем, что-то в этом роде. Он потерял из-за тебя сначала голову, потом работу, затем выгнали тебя. В таком духе. Меня не очень-то интересуют сплетни. У каждого из нас есть прошлое.
Я улыбаюсь.
– И у тебя тоже?
– Естественно. – Он коротко и негромко смеется. – Хотя, наверное, не столь яркое, как у тебя.
Теперь уже смеемся мы оба.
– В средней школе я буквально сходил по тебе с ума, – признается он. – Теперь я могу в этом признаться. А тогда у меня не хватило на это духу. Самая красивая девушка в Святом Стефане… Боже!
– А теперь я стою в твоем бассейне в одном нижнем белье. И как я выгляжу?
Он отвечает не сразу. Меня удивляет волнение и нетерпение, с какими я ожидаю его ответа. С чего бы это для меня так важно то, что обо мне думает совершеннейший незнакомец?
– Ты совсем не изменилась, – говорит Майкл.
– Вот теперь я знаю, что ты меня обманываешь. Тебе следовало тогда, давно, рассказать мне о своих чувствах.
Он отрицательно качает головой.
– Не-а. Ты тогда встречалась с местными знаменитостями или плохими парнями.
– А кем был ты?
– Толстощеким чайником, помешанным на компьютерах. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Мне не хочется оскорблять его, поэтому я не спорю.
– Похоже, ты здорово изменился. Создал себя заново.
Он кивает головой, в глазах у него появляется задумчивое выражение.
– Иногда у нас не остается другого выхода. Хотя это и нелегко.
– Ты женат, разумеется?
– Нет. Во время учебы в медицинской школе я встречался с одной девушкой, но в конце концов мы расстались.
– Тогда ты, должно быть, самый завидный холостяк во всем Натчесе.
Майкл тяжело вздыхает с явным отчаянием во взоре.
– Местные матроны и разведенные дамочки относятся ко мне именно так, это уж точно. Для меня это новая реальность.
В кармане моих джинсов, лежащих на краю бассейна, звонит сотовый телефон. Я подбираюсь туда на коленях и смотрю на экранчик. Снова звонит моя мать.
– Мама?
– Я уже дома, Кэт. Ты где?
– Купаюсь в бассейне Хемметеров.
– Это больше не бассейн Хемметеров.
– Я знаю. Я только что встретила доктора Уэллса.
– Вот как? Ну ладно, возвращайся домой и расскажи, что у тебя стряслось.
Я нажимаю кнопку отбоя и говорю:
– Мне надо вылезать.
Он приносит полотенце с заднего крылечка, вручает его мне и отворачивается. Быстро поднявшись по ступенькам на бортик, я раздеваюсь догола и вытираюсь насухо. Затем надеваю верхнюю одежду, а трусики выжимаю, чтобы отнести их домой.
– Я снова в приличном виде.
Майкл поворачивается.
– Пожалуйста, приходи и плавай здесь, когда тебе вздумается.
– Спасибо. Но, думаю, я недолго задержусь в городе.
– Это плохо. У тебя… – Неоконченный вопрос повисает в воздухе, и щеки его заливает румянец.
– Что?
– У тебя есть кто-нибудь в Новом Орлеане?
Я намереваюсь солгать, потом решаю, что лучше будет ответить честно.
– Не знаю.
Он, похоже, размышляет над услышанным, затем кивает с явным удовлетворением.
