– С ним что-то случилось, понимаете? Он пропал не так, как другие. Друзья что-то с ним сделали, куда-то его заперли или посадили – не знаю… я… – Девушка опустила голову, словно пытаясь скрыть слезы, порылась в сумочке, извлекла новую салфетку, промокнула глаза, покачивая головой…
Гленн был тронут. Она понятия ни о чем не имела – значит, никакого разговора пока толком не выйдет.
– Мы делаем все, чтобы найти Майкла, – мягко сказал он.
– Что, например? Что вы делаете?!
Ее горе тут же куда-то исчезло, как будто она носила его, словно вуаль. Потом последовал новый поток слез и горькие, со всхлипами, рыдания.
– Мы обыскали район, примыкающий к месту аварии наши люди до сих пор там – иногда после автокатастрофы потерпевшие теряют ориентацию в пространстве, и мы обшариваем все вокруг. А сейчас мы объявили полномасштабный розыск. Фото вашего жениха разослано во все полицейские участки. Все аэропорты и морские порты…
– Вы думаете, он пустился в бега? – вновь перебила его Эшли. – Господи! Зачем?
Брэнсон решил применить прием, которому научился у Роя Грейса. Таким образом можно было распознать, лжет человек или нет.
– Что вы сегодня ели на обед? – неожиданно спросил он.
Девушка удивленно уставилась на него:
– Что я сегодня ела на обед?
– Да. – Брэнсон внимательно следил за ее зрачками. Они переместились вправо. Режим памяти!
Мозг человека делится на левое и правое полушария. Одно полушарие – вместилище долгосрочной памяти, а в другом происходят творческие процессы. Когда человеку задают вопрос, его зрачки почти всегда смещаются в сторону полушария, задействованного для ответа. У некоторых памятью заведует правое полушарие, а у некоторых – левое; творческое полушарие – и другое.
Когда человек говорит правду, его зрачки смещаются в сторону полушария памяти; когда он лжет – в сторону творческого. Брэнсон научился распознавать, где у человека какое полушарие. Вначале он задавал простой, так называемый контрольный вопрос, вроде того, что сейчас. В таких случаях лгать незачем.
– Я сегодня вообще не обедала.
Сержант решил, что пора сделать новый ход.
– Мисс Харпер, насколько вы в курсе дел своего жениха?
– Я, знаете ли, полгода была его секретаршей. Едва ли найдется что-то, чего я не знаю.
– Значит, вам известно о его компании на Каймановых островах?
На лице девушки отразилось неподдельное изумление. Зрачки сместились влево. Режим выдумки. Значит, лжет.
– На Каймановых островах?! – переспросила она.
– Он и его партнер… – Помедлив, Брэнсон достал записную книжку и перелистал несколько страниц. – Марк Уоррен. Вам известно, что у них там имеется оффшорная компания? «Эйч-Ви пропертиз интернешнл»?
Эшли молча смотрела на сержанта.
– «Эйч-Ви пропертиз интернешнл»?!
– Совершенно верно.
– Нет, я о ней впервые слышу.
Брэнсон кивнул:
– Ладно…
Тон ее голоса едва заметно измениться. Благодаря Рою Грейсу он понимал почему.
– Вы расскажете мне что-нибудь еще?
– А я ничего больше и не знаю. Я надеялся, что вы меня просветите.
Зрачки Эшли вновь на секунду дернулись влево. Опять придумывает!
– Нет, – покачала она головой. – Мне очень жаль, но…
– Возможно, дело яйца выеденного не стоит, – развел руками Брэнсон. – В конце концов, кто не хочет уйти от налогов?
– Майкл человек практичный. И хороший бизнесмен. Но он никогда не делал ничего противозаконного!
– А я этого, мисс Харпер, и не утверждаю. Я просто пытаюсь сказать, что вы, возможно, не до конца знаете человека, за которого выходите замуж. Только и всего.
– Что вы имеете в виду?
Сержант вновь примирительно вскинул руки. Пять минут седьмого. Ему пора.
– Возможно, и ничего, – улыбнулся Брэнсон. – Однако нельзя упускать ни единой зацепки.
Ответной улыбки сержант так и не дождался.
17
Невероятно захламленный трейлер, где обитал Дэви, стоял вплотную к домику его отца на окраине Льюиса. Из окна виднелся двор, заваленный обломками машин. Дэви смотрел по старенькому телевизору с мигающим изображением американский полицейский сериал «Закон и порядок». Его любимый персонаж – крутой детектив Рейнальдо Кертис, держа за грудки хулигана, сверлил его грозным взглядом.
«Я с тебя не слезу, усек?» – прорычал Рейнальдо.
Дэви, в мешковатых джинсах и бейсболке, повернутой назад козырьком, плюхнулся на продавленный диван и впился зубами в шоколадный батончик «туинки», которые он каждую неделю заказывал по почте из Штатов.
– Да, подонок! – поддержал он своего кумира. – Я с тебя не слезу, усек?
У ног Дэви на драном линолеуме валялись остатки ужина – бифштекса с жареной картошкой. Впрочем, другого мусора хватало с избытком, – работая на пару с отцом, он тащил к себе все, что попадалось на глаза. Этот хлам почти сплошняком покрывал пол его владений, а также полку и стол.
Рядом лежали останки рации, подобранной пару ночей назад. Дэви все собирался ее починить, но как-то руки не доходили. Он лениво повертел в руках корпус уоки-токи.
Вдоль корпуса тянулась глубокая трещина. От него отвалился большой кусок и выпали две батарейки – он подобрал их с дороги, куда они упали. Он действительно собирался починить рацию, но как-то забыл о ней. С памятью у него и впрямь было неважно – он забывал почти все, не в состоянии удержать это в голове.
Почти все.
Вокруг постоянно творилось нечто, для него совершенно бессмысленное. Жизнь напоминала головоломку, где всегда не хватает нескольких фрагментов. Причем важных фрагментов. В настоящий момент перед ним лежала головоломка под названием «рация», состоящая из четырех «фрагментов»: треснувшего корпуса, двух батареек и еще одной штуки вроде крышки.
Дэви доел батончик, облизал обертку и швырнул ее на пол.
– Усек? – повторил он в пустоту. Нагнувшись, поднял пластиковую коробку из-под гамбургера и пальцем подобрал остатки кетчупа. – Да! Я с тебя не слезу, усек?
Он хихикнул. По телевизору шла реклама. Какая-то телекрасотка вкрадчиво толковала о проблемах, связанных с ростом населения.
– Кончай трепаться, крошка! – пробурчал заскучавший Дэви. – Давай-давай, гони обратно сериал.
Однако вместо сериала начался еще один рекламный ролик. По ковру ползал младенец, который почему-то разговаривал басом. Несколько секунд Дэви следил за рекламой. Ерунда какая! Младенец не может разговаривать как взрослый. Потом его внимание переключилось на рацию. Из корпуса торчала телеантенна. Вытянув ее во всю длину, Дэви внимательно осмотрел ее и снова сложил.
