– Констебль только что звонила еще раз. В лесу возле Кроуборо нашли труп человека, по приметам похожего на Майкла… – Эшли заплакала. Великолепное представление для тех, кто прослушивает разговор.
– О господи! – выдохнул Марк. – Они уверены, что это он?
– Не знаю! – простонала она, горько и прерывисто всхлипывая. – Маму Майкла вызвали в морг для опознания. Она только что звонила – просила меня быть с ней. Они хотят, чтобы мы приехали как можно скорее.
– Хочешь, я тоже поеду? Я могу отвезти вас обеих…
– Пожалуйста, если ты не против… Я сейчас не в состоянии вести машину, и Джилл тоже – она совершенно подавлена. О боже, Марк! Какой ужас! – Эшли вновь разрыдалась.
– Эшли, я приеду, как только смогу. Сначала захвачу Джилл, так как она живет ближе ко мне, а потом заскочу за тобой. Через полчаса буду у тебя.
Эшли плакала так горько, что Марк не понял, расслышала ли она последние слова.
60
На обратном пути в Брайтон Грейс позвонил Джей и попросил прощения за испорченный выходной.
– Как зовут того, кто пропал? – полюбопытствовала Джей.
Грейс помолчал, но, решив, что назвать имя – невелика беда, ответил:
– Майкл.
– Дядя Рой, почему он спрятался? Он что-то натворил?
Грейс улыбнулся: для детей мир устроен так просто! Но вопрос хороший. Он уже давно понял, что полицейскому нельзя упускать ни единой мелочи, нужно переворачивать все камни, открывать все двери, всегда мыслить нестандартно. Майкл Харрисон мог сам организовать собственное исчезновение – следовательно, нельзя сбрасывать со счетов и такой вариант. И то, что в морг уже наверняка доставили труп похожего на него человека, не меняет дела.
– Не уверен, – честно сказал Рой крестнице.
– А что будет, если вы так и не найдете этого Майкла?
Невинный вопрос вызвал в душе Грейса бурю эмоций.
– Думаю, мы его найдем. – Детективу не хотелось говорить девочке о трупе.
– А если нет? – не сдавалась Джей. – Вы долго будете искать?
Он грустно улыбнулся. Святая простота! Девочка родилась через год после исчезновения Сэнди и понятия не имеет, как больно ранят ее слова.
– Сколько понадобится, столько и будем.
– Если Майкл хорошо спрятался, у вас на это уйдет очень много времени. Правда?
– Возможно.
– И мы еще много лет не увидим жирафа?
Поговорив с крестницей, он тут же набрал номер Эммы Джейн Бутвуд.
– Что там с серьгой?
– Майкл Харрисон когда-то носил в ухе маленькое золотое колечко. Невеста убедила его снять серьгу. Но не исключено, что он снова надел ее на мальчишник.
Не слишком обнадеживающая новость, подумал Грейс.
– Ладно. Теперь – мобильные телефоны. Отныне мы будем слушать все разговоры Марка Уоррена и Эшли Харпер. Я хочу, чтобы операторы мобильной связи предоставили нам распечатку их бесед начиная с… – он чуть-чуть помедлил, – прошлой субботы.
– Сэр, нам вряд ли удастся узнать что-либо существенное до завтра. Мне уже приходилось иметь дело с операторами мобильной связи: в выходные их не застанешь.
– А вы постарайтесь.
– Есть, сэр!
* * *
Через десять минут, во второй раз за выходные, Грейс подъехал к длинному приземистому зданию городского морга Брайтона и Хоува. Даже великолепный майский день не мог развеять мрачного впечатления от этих мест, как будто серые, оштукатуренные и покрытые каменной крошкой стены вообще не пропускали внутрь тепла. Сюда допускались только хладные трупы да мертвые души.
Разумеется, за исключением Клио Мори.
Грейс понадеялся, что сегодня она снова дежурит. Только бы она работала сейчас, взмолился он про себя, нажимая на кнопку звонка. Через несколько секунд, к его радости, дверь открыла именно Клио. Одетая, как всегда, в форменный зеленый комбинезон, зеленый фартук и белые сапоги – единственный «наряд», в каком Грейс ее видел, – девушка приветствовала его широкой улыбкой. Похоже, она искренне ему рада.
Некоторое время он просто стоял, не зная, что сказать, – точно мальчишка на первом свидании с девушкой, по его глубокому убеждению, слишком прекрасной для такого заурядного типа.
– Привет! – поздоровался Грейс и тут же добавил: – Пора нам перестать встречаться таким вот образом.
– Я предпочитаю, чтобы ты вошел сюда самостоятельно, а не вплыл вперед ногами, – не осталась в долгу Клио.
Он покачал головой и ухмыльнулся:
– И на том спасибо!
Клио отвела его в свой крохотный кабинет с розовыми стенами.
– Чаю, кофе, газировки?
– Можешь заварить корнуолльский чай с цельным молоком?
– Конечно! А еще у меня есть лепешки с клубничным джемом и топлеными сливками.
– И домашнее печенье?
– Конечно. – Не сводя с детектива глаз, Клио отбросила со лба светлый локон – откровенно зазывный жест. – Так вот как ты представляешь себе воскресный отдых?
– Именно. Разве по воскресеньям не принято устраивать пикники?
– Ясное дело. – Она включила чайник. – Но обычно для этого ездят за город, чтобы понюхать цветочки и полюбоваться не на жмуриков, а на птичек.
– Да что ты?! – поразился он. – То-то мне казалось, что я живу как-то не так.
– Мне тоже.
Оба замолчали. Грейс понимал: вот он, шанс, которого нельзя упускать. Чайник слабо зашипел, из пластикового носика вырвалась струйка пара.
– Ты говорила, что живешь одна. А ты когда-нибудь была замужем? – спросил он. – Дети у тебя есть?
Клио обернулась и посмотрела ему прямо в глаза – тепло, дружелюбно, доверчиво…
– Тебя интересует, нет ли у меня бывшего мужа, двоих-четверых детишек, собаки и хомячка?
– Да, что-то в этом духе, – улыбнулся в ответ Грейс. Под ложечкой перестало сосать: с ней было спокойно и уютно. Чертовски уютно!
– У меня есть золотая рыбка, – сказала она. – Можно считать ее ребенком?
– Золотая рыбка?! Не может быть! У меня тоже!
– Как ее зовут?
– Не ее – его. Марлон.
Клио расхохоталась:
– Что за нелепое имя для золотой рыбки?
– К счастью, он этого не знает, – усмехнулся Грейс.
Она покачала головой, широко улыбаясь. Чайник продолжал кипеть.
– По-моему, отличное имя.
– А твою как зовут?
Клио ответила не сразу – в глазах плясали озорные огоньки.
– Рыбка.
