Дерри Блейн, один из старших офицеров-дактилоскопистов, сидел у рабочего стола, установленного более или менее в центре лабиринта остальных столов и машин. На экране его компьютера красовался лучший отпечаток, снятый Джо Тиндаллом в «фольксвагене» с зеркала. Грейс с Тиндаллом стояли у него за спиной, глядя через плечо на монитор.
Блейн, лысеющий мужчина в очках, отличался добродушной внешностью и спокойными манерами, внушая доверие. Он стукнул по клавиатуре, и на экране возник полный набор из десяти отпечатков. Снова стукнул, и у Грейса замерло сердце. На мониторе появился полицейский снимок того, кто ему нужен. И фамилия. Водитель «фольксвагена». Встречавшийся с Джейни Стреттон в баре «Карма».
— Повезло нам, — сказал Дерри Блейн. — Я пропустил его через систему, и выяснилось, что чуть больше года назад с него сняли отпечатки после скандала и драки в брайтонском ночном клубе «Искейп». Отпустили с предупреждением. Его зовут Мик Лювич. Албанец, правонарушений не зарегистрировано.
— Что у нас еще есть на него? — спросил Грейс.
— Вот. — Блейн опять застучал по клавишам. — Стоит тут на нем пометочка в национальной базе данных: подлежит наблюдению по просьбе Интерпола.
Грейс разволновался еще больше.
— Поэтому я пропустил полный набор его отпечатков через международную поисковую систему — для этого нужен полный набор, — и от нашего красавчика потянулась ниточка.
Блейн нажал пару клавиш, и через секунду на экране возникла голова и торс очень толстого мужчины. Маленькая по сравнению с тушей голова с седыми, смазанными гелем волосами, стянутыми сзади в поросячий хвостик.
— Карл Веннер. Также известный под именем Джонас Смит. История у него интересная, — продолжал Блейн. — Служил в армии США. Начинал пилотом вертолета во Вьетнаме. Заработал медаль «Пурпурное сердце» за ранение в бою, потом перестал летать по каким-то причинам, связанным со здоровьем, стал радистом. Получил повышение в войсках связи. А потом был замешан в скандале. Может, помните — военного оператора и пару фотографов обвинили в съемках пыток и казней вьетконговцев и в тайной торговле пленками.
— С реальными убийствами? — уточнил Грейс.
— Именно. Веннеру удалось отвертеться. Он остался в армии, был переведен в разведку в Германию. Когда начались дела в Боснии, его отправили туда. Там произошло то же самое, что во Вьетнаме. Со временем его отдали под трибунал за съемки казней пленных и распространение пленок на международном рынке.
— С настоящими убийствами? — переспросил Грейс.
— Абсолютно. Такого подонка свет еще не видел. Полный мерзавец. Ловкий адвокат снял с него обвинения, но вылезло столько грязи, что его вычистили из армии. Потом его имя всплыло в связи с международной сетью детской порнографии, базирующейся в Атланте. Там снимали не только мужчин, занимавшихся сексом с детьми, но и убийство детей. Главным образом азиатов, индейцев, но и нескольких белых тоже.
— Ты действительно выбираешь только самых лучших, правда, Рой? — с улыбкой вставил Тиндалл со свойственным ему черным юмором.
— Такой уж я есть. Приходи как-нибудь ко мне обедать.
— Я все ждал приглашения.
— Ну и что с ним стало? — расспрашивал Грейс, снова обращаясь к Блейну.
— Похоже, пустился в бега. Исчез с радаров ФБР. Потом… три года назад объявился в Турции. Потом в Афинах. Потом в Париже. Там связалась прелестная маленькая киносеть. Французская полиция совершила налет на квартиру в парижском 16-м округе. Нашли кучу всякой аппаратуры, задержали кучку людей, заявивших, что сетью заправляет Веннер. С тех пор его никто не видел.
— Какая связь с Лювичем?
— У Интерпола есть дежурный в Лондоне, которому об этом известно. Я раздобыл его телефон. Сержант Барри Фарьер.
— Спасибо, Дерри, вы сделали грандиозное дело. И невероятно быстро!
По забитым дорогам Грейс вернулся в управление на двадцать минут позже, чем рассчитывал. Но и у Джо Тиндалла наверняка были те же проблемы. Блейн получил отпечатки не раньше чем пятнадцать минут назад.
Поднявшись в личный кабинет напротив оперативного штаба № 1, Грейс сначала связался с группой наблюдения, следившей за «фольксвагеном». Водитель пока не появлялся. Он уже собрался звонить сержанту Барри Фарьеру, как зазвонил его собственный телефон. Ответив, он узнал тонкий захлебывающийся голос Гарри Фрейма.
— Что-то получил? — спросил Грейс ясновидящего.
— Ну, не знаю, скажет ли это тебе что-нибудь, но я видел часы.
— Часы? — переспросил Грейс. — Наручные?
— Правильно! — Фрейм преисполнился энтузиазма. — Наручные часы! Тут есть что-то очень существенное. Часы приведут тебя к чему-то весьма существенному для дела, над которым ты сейчас работаешь.
— Уточнить можешь? — спросил озадаченный Грейс.
— Нет, я… Это все. Не знаю, имеет ли это значение…
— Какая-нибудь конкретная особенность?
— Нет. Думаю, что часы дорогие.
— Дорогие?
— Да.
— Мужские или женские?
— Мужские. И кажется, не одни.
Грейс затряс головой, изо всех сил соображая. В данный момент это действительно ровно ничего не значило.
— Хорошо, — сказал он. — Спасибо, Гарри. Дай знать, если еще что-то появится.
— Обязательно, не беспокойся.
Грейс закончил разговор и немедленно набрал лондонский номер Интерпола. Ему пришлось ждать две минуты, пока Фарьер договаривал с кем-то по телефону, слушая бесконечно крутившиеся «Зеленые рукава»
[35]
. Наконец раздался резкий акцент кокни
[36]
.
— Сержант Фарьер, чем могу помочь?
Грейс представился. Фарьер сразу заволновался.
— Я знаю детективов в Греции, Турции, Швейцарии и Париже, которым сильно хотелось бы потолковать с мистером Лювичем.
— Мне известно, где стоит его машина, — сообщил Грейс. — Что у вас есть на Карла Веннера?
— Полный ноль. Три года на глаза не попадался. А ведь мимо него не пройдешь, слишком жирный стервец.
Стукнув в дверь, вошел Норман Поттинг, держа лист бумаги. Грейс махнул рукой, указывая, что он занят. Поттинг затоптался на пороге.
— Меня очень заинтересует все, что вы раскопаете насчет Веннера, — сказал Фарьер. — Памятки на него у меня на руке до плеча не уместятся. Ровно по всей Европе.
— Он может быть в Англии?
— Раз Лювич тут, есть такой шанс.
— Что еще можете рассказать о Лювиче?
— Албанец. Тридцать два года. Головастый малый. Изучал высокие технологии в тамошнем университете, вдобавок стал чемпионом по кикбоксингу, занимался боксом без перчаток. Типично для его поколения — безработный с университетским дипломом. Связался с кучкой студентов, клепавших для забавы компьютерные вирусы, должно быть со скуки. Потом с другой шайкой, которая шантажировала крупные компании.
