Рядом на стене висел бланк, куда заносились имена покойных и все их данные: вес мозга, легких, сердца, печени, кишок и селезенки. Пока что там была заполнена лишь одна строка: «Неизв. женщина».
Сегодня эта просторная комната показалась Грейсу меньше обычного. Кроме Теобальда и Клио, здесь находились помощник Клио Даррен — приятный и неглупый двадцатилетний молодой человек с модной прической «иголочками», старший судмедэксперт Джо Тиндалл (он фотографировал каждую рану, приложив к ней линейку), Гленн Брэнсон и он сам.
Доктор Теобальд и двое сотрудников морга были облачены в синие форменные защитные костюмы и тяжелые прорезиненные фартуки, а на патологоанатоме — еще и маска, висевшая у самого подбородка. На остальных присутствующих были зеленые хирургические халаты с белыми манжетами и либо пластиковые бахилы, либо белые резиновые сапоги. Грейс посмотрел на Клио Мори, поймал ее взгляд, и от легкой, но достаточно откровенной улыбки молодой женщины все его существо затрепетало.
Рой почувствовал себя как возбужденный подросток. И тут же устыдился: в конце концов, сейчас он обязан полностью сосредоточиться на деле, но ничего не мог с собой поделать. Клио Мори отвлекала его, и это был несомненный факт.
Всего несколько дней назад у них уже было свидание. Впрочем, вряд ли это заслуживало такого названия: короткая встреча в пабе, ставшая еще короче, когда зазвонил мобильник и Роя срочно вызвали на работу.
Господи, подумал он, как же она хороша! Однако, сколько Грейс ни видел Клио, он никак не мог привыкнуть к несоответствию внешности этой прелестной длинноволосой и длинноногой блондинки лет тридцати и места ее работы. С такими данными Клио вполне могла бы стать моделью или актрисой, а с ее умом — добилась бы успеха чуть ли не на любом поприще. И вот, поди ж ты — работает в морге! Долгие часы круглосуточных дежурств. Постоянная готовность сорваться с места по вызову и мчаться куда угодно: на берег реки, к выгоревшему дотла сараю, к скрытой в лесной глуши могиле, где обнаружена очередная жертва… Возня с трупами, подготовка их к вскрытию, а затем — как можно более бережное и заботливое приведение этих останков в порядок (не важно, насколько они обгорели или разложились) для опознания родственниками. Мало того, Клио приходилось утешать этих несчастных, давать им надежду, что смерть любимого и близкого человека не была настолько мучительной, как кажется по виду тела.
Наблюдая за тем, как доктор Теобальд прижимает линейку к пятой колотой ране, прямо над пупком молодой женщины, Грейс ничуть не завидовал Клио и ее работе. К счастью, опознание тела можно произвести с помощью анализа ДНК: ни один родитель не вынес бы такого зрелища. Слишком уж хорошо Рой знал, насколько некоторым людям важно увидеть это собственными глазами. Часто, несмотря на все попытки их отговорить, любящие родные настаивают на этом, лишь бы им позволили сказать последнее прости.
Поставить точку.
Чего он, Грейс, лишен раз и навсегда. И это помогало ему понять таких людей. Без подобного завершения нет надежды жить, двигаться дальше. Вот почему после исчезновения Сэнди сам он застыл, как блуждающая душа в чистилище. На следующий день в Брайтон собирался приехать очередной молодой, но уже прославленный медиум, чтобы выступить перед ограниченной аудиторией в Холистическом
[12]
оздоровительном центре, и Грейс купил билет. Он подозревал, что, скорее всего, это опять ничего не даст, но ведь британская полиция и Интерпол уже использовали все возможные традиционные способы…
Клио вновь бросила на него взгляд, теплый и, несомненно, игривый. Осторожно покосившись на Брэнсона (не дай бог, заметит!), Грейс быстро подмигнул ей в ответ.
«Господи, как же она хороша!» — с тяжелым сердцем, чувствуя себя чертовски виноватым перед Сэнди, подумал он. Это было все равно как если бы многие годы он хранил ей верность, а тут, не выдержав, вдруг решил изменить.
Внезапно его мобильный телефон коротко пискнул, извещая о поступившем текстовом сообщении. Достав его из внутреннего кармана, Грейс посмотрел на дисплей. Звонил детектив-констебль Ник Николл.
«Тереза Уоллингтон исключается».
Грейс тут же протиснулся вдоль стены к Брэнсону и поманил в дальний конец комнаты.
— Похоже, тебе стоит еще поработать над своей техникой предчувствия, — вполголоса пробормотал он и сунул телефон под нос коллеге.
— Черт! А ведь я был так уверен… настольно уверен… — буркнул сержант с таким огорченным видом, что Грейсу даже стало его жаль.
— Гленн, в фильме «Семь» у Моргана Фримена тоже было предчувствие, которое не оправдалось, — успокаивающе похлопав друга по плечу, напомнил Грейс.
— Ты что, намекаешь, что это общая черта всех чернокожих легавых? — покосившись на него, спросил Брэнсон.
— Какое там, он же актер. — Грейс снова залюбовался Клио. Сейчас ее шелковистые волосы, слегка покачиваясь, частично прикрывали зеленую лямку фартука на шее. — Скорее, это общая черта лишь всех больших лысых горилл. — Он вновь дружески похлопал Брэнсона по плечу.
После чего перезвонил Нику с аппарата, стоявшего рядом на рабочей полке. Новые цифровые телефоны, которыми была оснащена полиция, были оборудованы скремблерами, шифрующими все переговоры, но обычные мобильники по-прежнему можно было прослушать, поэтому суперинтендент избегал звонить с них по каким-либо щекотливым вопросам.
— У нее возникли сомнения насчет свадьбы, вот она и задала стрекача, — пояснил Ник. — А теперь вернулась каяться.
— Как мило! — саркастически хмыкнул Грейс. — Я передам Гленну. Он любит слезливые истории со счастливым концом.
Ответом ему было молчание. «Котелок» у детектива-констебля Ника Николла варил что надо, но вот чувство юмора туда добавить забыли.
Они вновь прошлись по списку из четырех пропавших без вести женщин, и Грейс велел Николлу раздобыть любые материалы, пригодные для анализа ДНК каждой. Тот подробно доложил, как дюйм за дюймом продвигаются поиски головы и левой руки в районе обнаружения тела. Сам Грейс сильно сомневался, что они увенчаются успехом. Разве что им повезет с рукой, которую могла уволочь какая-нибудь собака или лисица. Но в то, что удастся найти голову, он не верил.
Затем Рой сделал еще один короткий звонок, чтобы узнать, как продвигается судебный процесс по делу Суреша Хоссейна — делу, ставшему для него глубоко личным. Процесс шел через пень-колоду: представитель прокуратуры наделал кучу грубых ошибок, да и сам Грейс повел себя не так, как следовало бы. Он свалял дурака, показав улику — ботинок, принадлежавший жертве, — медиуму, и пронюхавший об этом адвокат выставил его в суде на посмешище.
Тем временем доктор Теобальд продолжал свою работу — как обычно, мучительно медленно и методично. Обследование содержимого желудка покойной показало, что незадолго до смерти она ничего не ела, что в определенной степени помогало установить время убийства: скорее всего, ранним, а не поздним вечером, поскольку жертва не ужинала. Запах алкоголя тоже отсутствовал (а он бы обязательно сохранился даже после пары стопок), что свидетельствовало о том, что жертва, скорее всего, хотя и не обязательно, не посещала баров.
