— Мик отвезет ее домой. А тебе-то что?
— Мм… нет, со мной… все о'кей.
— Ты принес то, о чем я просил? То, за что, мать твою, я плачу тебе деньги?
Расстегнув задний карман брюк, Прогноз достал маленький, сложенный вдвое листок в клеточку, вырванный из блокнота, и передал его Венеру. Тот утробно хмыкнул:
— Уверен на все сто?
— Да.
Похоже, такой ответ толстяка вполне устроил, ибо он, переваливаясь, как утка, направился к столу, чтобы его прочесть.
На листке был записан адрес Тома и Келли Брайс.
21
С точки зрения Роя Грейса, профессор Ларс Йоханссон больше походил на банкира международного класса, нежели на ученого, который в поисках редких насекомых провел большую часть жизни, ползая по пещерам, болотам и неприветливым джунглям всего земного шара. Во всяком случае, этот высоченный англичанин шведского происхождения, с аккуратно подстриженными светлыми волосами, в вечно съезжающих на кончик носа полукруглых очках в роговой оправе и облаченный в модный, но неброский костюм, производил впечатление человека, не слишком склонного отказываться от городского комфорта.
Он встретил Грейса, сидя за большим столом в своем захламленном кабинете на самом верхнем этаже лондонского Музея естественной истории в окружении стеклянных ящичков, пузырьков с редкими экспонатами, микроскопов, медицинских инструментов и весов. Рой усмехнулся: комната живо напоминала декорации к очередному фильму об Индиане Джонсе.
Они познакомились и подружились несколько лет назад на Международной конференции Ассоциации специалистов по раскрытию особо тяжких преступлений, ежегодно проходившей в различных американских городах, которую Грейс посещал постоянно. В обычных обстоятельствах он отправил бы к Йоханссону кого-нибудь из подчиненных, но знал, что сам получит ответы быстрее.
Энтомолог достал целлофановый пакетик с жуком из плотного, снабженного ярлычком пакета для улик и, оглядев его со всех сторон, спросил с легким шведским акцентом:
— Рой, он прошел дезинфекцию?
— Конечно.
— Стало быть, его можно оттуда вытащить?
— Совершенно верно.
Йоханссон осторожно извлек пинцетом двухдюймового жука и положил на блок гигроскопической бумаги. Пока он молча разглядывал насекомое сквозь большое увеличительное стекло, Грейс с благодарностью прихлебывал кофе, грустно думая о так и не состоявшемся свидании с Клио, которое пришлось отменить, поскольку сначала надо было мчаться сюда, после чего предстояло вернуться в управление на необычно поздний инструктаж с членами бригады. Он так долго ждал этой встречи, что теперь, лишившись возможности увидеться с Клио, чувствовал сосущую пустоту внутри. Но во всяком случае, они договорились о новом свидании на субботу, то есть через два дня. Что ж, нет худа без добра: по крайней мере, он успеет решить вопрос с одеждой.
— Хороший образец, Рой, — одобрительно кивнул Йоханссон. — Очень хороший.
— Что ты можешь о нем сказать?
— Где именно ты его нашел?
Грейс объяснил, где именно, но энтомолог, к его чести, и глазом не моргнул.
— Тогда все сходится. Донельзя извращенно, но вполне понятно.
— Понятно? — переспросил Грейс. — Что тебе понятно?
— В частности, его местонахождение — по причинам, которые сейчас станут ясны и тебе. — Ларс хитро усмехнулся.
— Я весь внимание.
— Тебе прочесть лекцию по биологии для второго курса об этом маленьком приятеле? Или достаточно краткого описания?
— Изложи самую суть — мне придется пересказывать все это людям, еще менее восприимчивым, чем я.
Энтомолог хмыкнул:
— Его латинское название — Copris lunaris, и этот экземпляр более-менее достигает своей обычной длины, то есть примерно от пятнадцати до двадцати пяти миллиметров. Ареал распространения — Южная Европа и Северная Африка.
— Но у нас не водится нигде?
— Разве что в зоопарке.
Грейс нахмурился, обдумывая услышанное.
— Древние египтяне считали его священным, — продолжал профессор. — Также он известен как жук-навозник или скарабей.
И тут Грейса осенило.
— Навозник?!
— Это его самое распространенное название. Головой и передними лапками он сгребает навоз и лепит из него шарик, а потом катит в поисках подходящего места, где его можно закопать, чтобы вылупившееся потомство сразу получило пищевой запас.
— Замечательное лакомство, — фыркнул Грейс.
— Лично я предпочитаю шведские фрикадельки.
Рой на мгновение задумался.
— Стало быть, то, что его засунули в ректальный проход убитой женщины, имеет какой-то скрытый смысл?
— Весьма извращенно, но ты прав.
Под окном, завывая сиреной, промчалась патрульная машина.
— Думаю, будет логично предположить, что мы имеем дело с кем-то, придерживающимся совершенно иной системы ценностей, нежели наша, — морщась от отвращения, сказал Грейс. — Но, Ларс, какое отношение это имеет к Древнему Египту?
— Сейчас я тебе все распечатаю, это весьма любопытно.
— Это поможет мне найти убийцу?
— Несомненно. Во всяком случае, не каждому известно о символическом значении жука. На мой взгляд, именно из этого тебе и стоит исходить. Рой, ты никогда не был в Египте?
— Нет.
— Нет? — Профессор заметно оживился. — Если попадешь в Луксор, в Долину царей или в любой другой храм, то увидишь их изображения повсюду: скарабеи были неотъемлемой частью культуры Верхнего и Нижнего Египта. И конечно, им придавалось огромное значение в погребальных обрядах.
Пока Йоханссон искал в компьютере нужные сведения, Грейс отхлебнул еще кофе, прикидывая, что ему еще предстоит сегодня сделать.
Двадцать минут назад ему позвонила детектив-констебль Эмма Джейн Бутвуд и сообщила, что пришел отчет об анализе ДНК: ни в каких файлах данные жертвы не значатся. За последний час еще одну пропавшую женщину удалось вычеркнуть из списка. Образцы ДНК, взятые с вещей остальных, с курьером отправлены в лабораторию. Что ж, будем надеяться, что один из них совпадет. Если нет, то тогда придется немедленно расширять зону поисков.
Неожиданно принтер выплюнул лист бумаги буквально в паре дюймов от локтя Грейса, изрядно его напугав.
— Погребальные обряды?
— Да.
— Ларс, но каково в этих обрядах значение самого жука?
— Их клали в могильники как гарантию вечного возрождения.
Несколько минут Грейс осмысливал эту новость. С кем они имеют дело? С религиозным фанатиком? С обладателем извращенного чувства юмора? Это явно был человек образованный — во всяком случае, достаточно начитанный, чтобы иметь представление о культуре Древнего Египта… и чтобы ввести в анус покойной жука именно этого вида. Такое встретишь не часто.
