Поскольку дело вроде не срочное, решил он, можно обождать. Вскочил, схватил фуражку и выбежал из офиса.
61
12 сентября 2001 года
Лоррейн опять сидела за кухонным столом в белом махровом халате, с сигаретой в зубах, с чашкой чаю. В голове стучит молоток, глаза покраснели после бессонной ночи. Сердце в груди кажется куском свинца, желудок свела тошнота.
Она раздавила в пепельнице сигарету, добавив длинный столбик пепла к четырем свежим окуркам за нынешнее утро. Рядом лежит экземпляр «Дейли миррор», идут новости по телевизору, но Лоррейн впервые со вчерашнего дня думает о другом.
Перед ней утренняя почта вместе со вчерашней и доставленной в понедельник. И другие вскрытые конверты, обнаруженные в письменном столе Ронни в маленькой комнатке наверху, которая служит ему кабинетом.
Письмо из компании «Эндколл», взыскивающей долги, напоминает о заключенном Ронни договоре, по которому он обязался выплачивать высокий процент по кредиту за телевизор с большим экраном в гостиной.
Другое письмо от другой долговой компании извещает, что, если в течение семи дней не будет оплачен счет на шестьсот два фунта, телефонную линию в доме отключат.
Следующее, из департамента по налогам и сборам, предупреждает, что в случае неуплаты через три недели одиннадцати с половиной тысяч фунтов имущество будет полностью описано за долги.
Лоррейн недоверчиво трясла головой. Половина писем требует уплаты просроченных долгов. А в одном управляющий банком сообщает об отказе в дальнейших ссудах.
Хуже всего оказалось письмо от строительной компании, найденное в столе, которое информировало, что вследствие просрочки Ронни лишен права выкупа закладной и в суде возбуждается дело о конфискации дома.
Она закрыла лицо руками и всхлипнула.
Ронни, милый, почему ты мне не рассказал? Почему не сказал, что попал – мы попали – в такое тяжелое положение? Я могла бы помочь, пошла бы на работу. Зарабатывала бы немного, но все-таки помогала бы. Лучше, чем ничего.
Вытряхнула из пачки следующую сигарету, тупо глядя в экран на бродивших по Нью-Йорку людей с плакатами и фотографиями пропавших близких. Вот где она должна быть. Надо ехать туда и искать. Вдруг он ранен, лежит в больнице…
Она нутром чуяла – Ронни жив. Ронни живучий. Расплатится с долгами. Будь он здесь вчера вечером, ни за что не позволил бы забрать машину. Заключил бы сделку, нашел бы наличные, порвал бы гадам глотку.
Лоррейн в миллионный раз набрала его номер. Сразу попала на голосовую почту. Чужой безличный голос извинился, сообщил: «Абонент недоступен», предложил оставить сообщение.
Она разъединилась, отпила чаю, закурила, закашлялась глубоким хриплым кашлем, отчего на глазах выступили слезы. По телевизору теперь показывают дымящиеся груды обломков, скелеты стен – апокалипсическая картина того места, где до вчерашнего утра красовался Всемирный торговый центр. Лоррейн вглядывалась в экран, на котором сначала возникла плотная кучка пожарных, взбиравшихся на шаткую дымящуюся каменную гору, потом крупным планом панель высотой в сотню футов и раздавленный полицейский автомобиль – то, что осталось на месте Южной башни, откуда должен был выйти Ронни.
Прозвенел дверной звонок. Она застыла. Послышался громкий стук.
Черт, черт, черт…
Взбежала наверх в переднюю спальню, которой пользовался Ронни, выглянула в окно. На улице стоял синий фургон, перегородив подъездную дорожку, у парадных дверей двое крепких мужчин. Один с выбритой головой, в парке и джинсах, другой, с короткой стрижкой и большими золотыми кольцами в ушах, держит в руках какой-то документ.
Она затаилась, почти не дыша. В дверь опять постучали. Еще дважды прозвенел звонок. Наконец фургон отъехал.
62
Октябрь 2007 года
Ничтожество!
Кэссиан Пью провел в Суссекс-Хаус лишь пару дней, но старшему офицеру вспомогательной службы Тони Кейсу понадобилось всего три минуты для вынесения приговора.
Комендант Кейс, бывший полицейский, руководит бригадой, обслуживающей это здание и еще три других, где располагаются отделы суссекской полиции, – в Литлхэмптоне, Хорэме, Истборне. Среди его обязанностей оценка риска при облавах и рейдах, бюджетное финансирование потребностей криминалистов и приобретение нового оборудования, а также общее техническое обеспечение полицейских подразделений.
Вплоть до крючков для развески картин.
– Слушайте, – бросил ему Пью, как лакею, – я хочу, чтоб этот крюк вбили на три дюйма правее и на шесть выше. Ясно? А вон тот выше ровно на восемь. Понятно? Кажется, вы не записываете.
– Может быть, я лучше дам крючки, молоток и линейку и вы сами вобьете? – предложил Кейс. – Так делают все, включая главного суперинтендента.
Пью, без пиджака, который он повесил на спинку кресла, расхаживал по кабинету в белой рубашке, пощелкивая красными подтяжками.
– Я такими делами не занимаюсь, – отрезал он. – И у меня нет времени. Для подобной работы наверняка имеется человек.
– Конечно, – кивнул Тони Кейс. – Это я.
Пью взглянул в окно на мрачный блок предварительного заключения. Дождь прекратился.
– Вид не слишком приятный, – проворчал он.
– Суперинтендент Грейс был вполне им доволен.
Физиономия Пью приобрела необычную окраску, словно он проглотил какой-то аллерген.
– Это был его кабинет?
– Да.
– Омерзительный вид.
– Попросите заместительницу главного констебля Элисон Воспер снести тюрьму ради вас.
– Не смешно, – буркнул Пью.
– Я и не собирался смешить, – ответил Тони Кейс. – Нахожусь на службе. Нам тут не до смеха. Работа серьезная. Пойду за молотком, если его не свистнули.
– А как насчет помощников? Я просил двух констеблей. Где они будут сидеть?
– У меня никто не просил двух помощников.
– Они должны где-то сидеть. Хорошо бы поближе ко мне.
– Могу выделить маленький стол, – уступил Тони Кейс. – Посадите за него обоих. – И вышел из кабинета.
Пью никак не мог разобраться, шутил комендант или говорил серьезно. Раздумья прервал телефонный звонок. Он ответил внушительным тоном:
– Суперинтендент Пью слушает.
Звонили с коммутатора.
– Сэр, на линии офицер Интерпола. От имени полиции австралийского штата Виктория. Хочет поговорить со следователем, который занимается старыми незакрытыми делами.
– Соедините, – распорядился Пью, помедлил, собираясь с мыслями, забросил на стол ноги между стопками документов. Поднес к уху трубку. – Суперинтендент Кэссиан Пью слушает.
