– И правда, странновато, сэр.
– Честно сказать, – признался Хегарти, – если бы я сегодня не листал архивы, составляя для вас перечень, вряд ли сумел бы точно вспомнить.
– Похоже на подарок судьбы. Большое спасибо за сообщение. Не спросили, откуда они у нее?
Хегарти понизил голос, словно боясь, что его подслушают:
– Говорит, получила в наследство от тетки в Австралии, а потом познакомилась с кем-то в Мельбурне, кто посоветовал обратиться к специалисту.
– Именно к вам, не к кому-то в Австралии, сэр?
– Говорит, ей сказали, что в Великобритании или в Соединенных Штатах дадут лучшую цену. Вернувшись сюда к больной матери, она решила сначала ко мне обратиться. Завтра утром, в десять, придет показывать коллекцию. Думаю, тогда можно будет подробнее расспросить.
Брэнсон заглянул в заметки.
– Вы заинтересованы в приобретении?
Он мысленно видел, как дернулись веки Хегарти при ответе.
– Ну, как я понимаю, она спешит продать, а это наилучший момент для покупки. Мало у кого из дилеров имеются на руках деньги для такой коллекции – обычно их делят на аукционные лоты. Но я должен удостовериться, что марки сертифицированы. Не хочу расставаться с такими деньгами, чтобы ваши ребята стукнули в дверь через пару часов. Поэтому и звоню.
Конечно, Хьюго Хегарти не законопослушный гражданин, а прикрывает собственную задницу, подумал Брэнсон. Что ж, такова человеческая натура, вряд ли можно его упрекать.
– Как бы вы оценили примерную стоимость, сэр?
– Как покупатель или как продавец? – уточнил Хегарти еще осторожнее.
– С обеих сторон.
– Ну, полная каталожная стоимость по нынешним ценам составляет около четырех… четырех с половиной миллионов. Столько постарался бы получить продавец.
– Четыре с половиной миллиона фунтов?
– Да, фунтов.
Брэнсон изумился. Первоначальные три миллиона с четвертью, вложенные Лоррейн Уилсон, выросли еще на тридцать процентов, даже после предположительной продажи большого количества марок.
– А с точки зрения покупателя, сэр?
Хегарти начал скрытничать:
– Цена, которую я готов заплатить, зависит от товара. Надо разузнать поточнее.
У Гленна голова шла кругом.
– Вы с ней точно договорились на завтра?
– Да.
– Как ее зовут?
– Кэтрин Дженнингс.
– Она дала домашний адрес, номер телефона?
– Нет, не дала.
Гленн записал имя и фамилию, еще раз поблагодарил, разъединился. Пододвинул клавиатуру поближе, запустил программу, ввел имя Кэтрин Дженнингс.
Данные выплыли через пару секунд.
94
Октябрь 2007 года
Рой Грейс сидел на заднем сиденье серого «форда-краун-виктория» без опознавательных знаков, мчавшегося сквозь туннель Линкольна, и гадал, может ли путешественник с достаточно большим опытом опознать любой в мире город по шуму дорожного движения.
В Лондоне непрерывный рев бензиновых двигателей, выхлопы дизелей, а в Нью-Йорке преобладает совсем иное жалобное шипение нового поколения «вольво», регулярный стук покрышек, подпрыгивающих на выбоинах и трещинах в дорожном покрытии, автомобильные гудки.
В данный момент сигналит огромный грузовик позади.
Сидевший за рулем инспектор Деннис Бейкер махнул рукой в зеркало заднего обзора, сделав знак:
– Проваливай ко всем чертям, ослиная задница!
Грейс усмехнулся. Деннис не меняется.
– Слушай, придурок, я тебя спрашиваю, чего ты от меня хочешь? Чтоб я въехал на крышу какого-то хрена, который впереди тащится? Господи Иисусе!
Давно привыкший к стилю вождения своего приятеля следователь Пат Линч, сидевший рядом с Деннисом на пассажирском сиденье, без комментариев оглянулся на Грейса:
– Рад тебя снова видеть, старик. Давно не встречались. Давным-давно!
Грейс в душе согласился с ним. Эти ребята понравились ему с первой встречи больше шести лет назад, когда его послали в Нью-Йорк расспросить американского гея-банкира о его партнере, которого нашли задушенным в квартире в Кемптауне. Обвинений против банкира не выдвигалось, но он через пару лет умер от передозировки наркотиков. Грейс какое-то время работал над этим делом с Деннисом и Патом, и с тех пор они не теряют связи друг с другом.
Пат был в джинсовом костюме и бежевой рубашке поверх белой футболки. С веснушчатой физиономией и мальчишеской стрижкой он смахивал на потрепанного киношного крутого парня, хотя характер у него на удивление мягкий, заботливый. Начинал грузчиком в доках, отлично справляясь с работой при своей недюжинной силе и росте.
Деннис тоже в джинсах, в голубой рубашке и плотном черном анораке с эмблемами следственной бригады по нераскрытым убийствам и нью-йоркской полиции. Ростом ниже Пата, жилистее, с острым взглядом, давно увлекается боевыми искусствами. Несколько лет назад получил десятый, высший дан в карате, и в нью-йоркской полиции ходят легенды об уличных потасовках с его участием.
В 8:46 11 сентября, когда первый самолет нанес удар, оба детектива находились в бруклинском полицейском участке в восточной части Уильямсберга, буквально в миле от места катастрофы, за Бруклинским мостом. Немедленно помчались туда вместе с шефом, доехав за секунду до того, как второй самолет врезался в Южную башню. Следующие недели провели в составе бригады, раскапывавшей завалы на Граунд-Зеро, которые окрестили Звериным Чревом. Потом Денниса отправили в палаточный лагерь на месте происшествия, а Пата в мемориальный центр на 92-м причале.
В дальнейшие годы у обоих, отличавшихся раньше железным здоровьем, развилась астма наряду с травматическими психическими проблемами, в связи с чем их перевели из жестокого бурного мира нью-йоркской полиции в спокойную заводь отдела специальных расследований при окружной прокуратуре.
Пат быстро ввел Грейса в курс их текущих дел, сводившихся главным образом к поимке и допросу гангстеров. Заявил, что мафия нынче не та – весь сок вышел. Бандиты раскалываются легче прежнего. Кто не пойдет на сделку под угрозой двадцатилетнего или пожизненного заключения?
Грейс понадеялся, что в ближайшие двадцать четыре часа они найдут кого-нибудь, знавшего Ронни Уилсона. Если кто-то вообще способен помочь отыскать человека, который, по его крепнувшему убеждению, сознательно исчез, воспользовавшись событиями 11 сентября, то только эти нью-йоркские копы.
– А ты здорово помолодел, – заметил Пат, круто меняя тему. – Наверняка влюблен.
– Жена так и не нашлась? – спросил Деннис.
– Нет, – односложно ответил Грейс, не желая говорить о Сэнди.
