Надюшка Де Санча с заколотыми на затылке волосами, в очках в черепаховой оправе на красиво вылепленном носу предполагает, что трупу от силы четыре-пять дней. В данный момент невозможно установить точную причину смерти, главным образом, потому, что у «неизвестного мужчины» отсутствует большинство жизненных органов.
В остальном парнишка симпатичный, с темными короткими волосами, римским носом, открытыми карими глазами. Тело худое, костлявое – судя по слабо развитой мускулатуре, не от занятий спортом, а от недоедания. Гениталии прикрыты куском кожи с живота, который как бы ради приличия срезала и отвернула Надюшка. Грудная клетка раскрыта, обнажая ошеломляюще пустую полость, где присутствует только кишечник, похожий на клубки блестящей прозрачной веревки.
В печатной таблице на стене, куда заносится вес мозга, легких, сердца, печени, почек, селезенки, в соответствующих графах прочерк, кроме графы мозга – он остался цел. Видимо, только с ним тело ляжет в могилу.
Надюшка вытащила мочевой пузырь, положила на металлический поднос для препарирования, стоящий на ножках над коленями трупа, вскрыла одним резким ударом, старательно собрала и запечатала образцы жидкости для анализов.
– Что скажете на данный момент? – спросил Грейс.
– На данный момент, – объявила патологоанатом с четким, изысканным произношением, – причину смерти с полной точностью установить невозможно. Точечного кровоизлияния, свидетельствующего об удушении или об утоплении, не наблюдается, а в отсутствие легких нельзя заключить, наступила ли смерть до попадания в воду. Впрочем, думаю, факт отсутствия органов подтверждает это с большой вероятностью.
– Хирурги редко оперируют под водой, – ворчливо согласился Майкл Форман.
– Содержимое желудка почти ничего не дает, – продолжала Надюшка. – Практически успело перевариться. Присутствуют частички, похожие на курицу, картошку и брокколи – значит, за несколько часов до смерти парень нормально ел, что абсолютно не сходится с отсутствием жизненных органов.
– В каком смысле? – уточнил Грейс, чувствуя на себе вопросительные взгляды коронера и Брэнсона.
Надюшка взмахнула скальпелем.
– Подобные хирургические разрезы делаются при извлечении органов у донора. Внутренние органы изъяты хирургом, опытным специалистом, что подтверждает тщательная перевязка кровеносных сосудов. Периферический жир вокруг почек срезан скальпелем, – указала Надюшка. – Судя по внешним признакам хирургического вмешательства, это донор. След на кисти от внутривенной инъекции, еще один в правой локтевой ямке. Похоже, ему ставили капельницу.
Она осторожно открыла рот покойника, посветила фонариком.
– Если посмотреть поближе, видно покраснение и припухлость гортани чуть ниже голосовых связок. Возможно, раздражение от дыхательной трубки.
– Разве можно есть твердую пищу с интубационной трубкой? – усомнился Грейс.
– Совершенно верно, Рой, – кивнула Надюшка. – Я не понимаю.
– Может, это донор органов, захороненный в море, а потом унесенный течением? – предположил Гленн Брэнсон.
– Возможно, – нерешительно согласилась Надюшка. – Хотя почти все доноры органов какое-то время находятся на аппаратах жизнеобеспечения с дыхательными трубками и капельницами с питательными веществами. Присутствие в желудке остатков непереваренной пищи в высшей степени странно. Может, токсикология обнаружит мышечные релаксанты и прочие медикаменты, использующиеся при изъятии органов.
– Нельзя ли приблизительно определить, за сколько часов до смерти он ел?
– Судя по остаткам, часа за четыре, максимум за шесть.
– Не мог внезапно умереть? – спросил Грейс. – Остановка сердца, разбился в машине или на мотоцикле?
– Тяжелых повреждений нет, Рой. Ни черепной, ни мозговой травмы. Сердечный или астматический приступ возможны, но с учетом возраста – лет семнадцать-девятнадцать, – по-моему, то и другое маловероятно. Думаю, надо искать другую причину.
– Например?
– Пока предположить не могу. Будем надеяться, лабораторные анализы что-нибудь скажут. Хорошо бы установить личность.
– Постараемся, – кивнул Грейс.
– Анализы наверняка дадут ключик к разгадке. Считаю практически невероятным найти что-нибудь на промокшем мешке и веревках, – продолжала Надюшка и добавила, чуть помолчав: – Есть еще одна мысль насчет еды в желудке. В Соединенном Королевстве органы автоматически не извлекаются. После смерти мозга зачастую не скоро удается получить согласие ближайшего родственника. Но в других странах, где таких законов не принято, скажем, в Австрии или Испании, дело идет гораздо быстрее. Возможно, наш мальчик из какой-нибудь такой страны.
Суперинтендент подумал.
– Возможно, но если он умер в Австрии или Испании, то как очутился в десяти милях от берегов Англии?
Услышав пронзительный дверной звонок, Даррен выскочил из зала и через пару минут вернулся с сержантом Таней Уайтлок, в халате и защитных сапогах.
Грейс быстро ввел ее в курс дела. Она попросила показать груз и пластиковую обертку, в которой обнаружили тело. Клио повела Таню в подсобку, потом они вместе вернулись в зал. Надюшка Де Санча наговаривала на диктофон предварительные заключения. Грейс, Брэнсон и Майкл Форман стояли рядом с трупом. Фотограф в хранилище снимал крупным планом пластик и веревки.
– Как считаете, тело могло принести течением из погребальной зоны? – обратился суперинтендент к сержанту.
– Могло, – кивнула Таня, дыша ртом, чтобы не чувствовать зловония. – Хотя груз довольно тяжелый, а погода в последнее время спокойная. Если это поможет, набросаю план возможного района, откуда его принесло бы с более легким грузом.
– Возможно, поможет. За пределами подводного кладбища никого не хоронят?
– Бывает, – подтвердила она. – Но я уже связывалась с «Арко Ди». Тело поднято в пятнадцати морских милях от отведенного для похорон участка. Большое расхождение.
– И я тоже так думаю, – согласился Грейс. – Место точно отмечено?
– С точностью до пары сотен ярдов.
– По-моему, надо как можно скорее взглянуть, нет ли там еще чего-нибудь, – заключил он. – Сегодня успеете?
Таня бросила взгляд на стенные часы, потом, как бы не доверяя им, на свои массивные, для подводников, и в окно.
– Солнце заходит часа в четыре. В десяти милях от берега море наверняка неспокойное, придется взять напрокат большой катер вместо нашего плота. Найти будет легко – в такое время года глубоководные рыбацкие суда большим спросом не пользуются. Остается около трех световых часов, поэтому лучше выйти к рассвету. А пока мы отправимся на плоту и расставим буйки, чтобы драги ничего не нарушили.
– Замечательно, – одобрил Грейс.
– Для того и работаем, – улыбнулась Таня, чуточку развеселившись. Можно все быстро устроить и успеть домой, приготовить еду.
