Симона отпрянула от иглы.
– Нет! – прошептала она. – Нет!..
– Все в порядке, милочка!
– Где Ромео?
– За дверью. Ему делают такие же анализы. Хочешь, чтобы он зашел?
Она кивнула.
Марлен открыла дверь, вошел Ромео. Глаза-блюдца стали еще шире при виде Симоны в халате.
– Что они делают? – спросила у него Симона.
– Ничего, – кивнул Ромео. – Не больно. Мы должны пройти медицинский осмотр.
Симона взвизгнула, почувствовав укол, и в ужасе наблюдала, как доктор медленно, ровно втягивает в шприц темно-красную кровь.
– Нам нужны свидетельства для въезда в страну, – объяснил Ромео.
– Больно…
Через несколько секунд шприц наполнился, доктор вытащил иглу, положил шприц на стол, прижал к ранке антисептическую салфетку, подержал, заклеил место укола пластырем.
– Вот и все! – объявил он.
– Уже можно идти? – спросила Симона.
– Конечно, – кивнула Марлен. – Будете в том же месте?
– Да, – ответил за обоих Ромео.
– Если нам повезет, и анализы будут хорошие, я за вами приеду. Можешь одеваться. Точно решила насчет Англии? Действительно хочешь поехать, моя дорогая?
– Вы найдете для меня работу? Для меня и Ромео? И квартиру в Лондоне?
– Хорошую работу, отличную квартиру. Вам понравится.
Симона взглянула на Ромео за подтверждением. Он пожал плечами, кивнул.
– Да, – сказала она. – Хочу.
– Хорошо, – улыбнулась Марлен и чмокнула ее в лоб.
– Когда поедем? – спросил Ромео.
– Если медицинские показатели хорошие, то скоро.
– Когда?
– Когда бы ты хотел?
– А Валерия сможет с нами поехать?
– Мать ребенка?
Он кивнул.
– Пока невозможно. Может, попозже, когда вы устроитесь, удастся что-нибудь придумать.
– Она хочет с нами, – сказала Симона.
– Нельзя, – ответила немка. – Не сейчас. Если хотите остаться с ней здесь, в Бухаресте, скажите.
Симона лихорадочно затрясла головой:
– Нет!..
Ромео тоже замотал головой.
На следующее утро в Берлине Марлен Хартман ответила на телефонный звонок доктора Николаи из Бухареста. Группа крови Симоны – AB отрицательная. Она с улыбкой записала детали – хорошо иметь в запасе редкую группу крови. Наверняка все органы будут очень быстро пристроены.
50
Во вторник после утреннего инструктажа по операции «Нептун» Рой Грейс поехал на встречу с Элисон Воспер. Хотя в конце года ее сменил главный суперинтендент из Йоркшира Питер Ригг, о котором пока мало что известно, полномочия Элисон продлятся еще несколько недель, и она не отменяет обычных еженедельных личных докладов Роя о ходе следствия по наиболее крупным делам. К его удивлению и облегчению, сегодня Элисон находилась в непривычно мирном настроении. Спокойно выслушала и отпустила уже через несколько минут.
Вернувшись в свой кабинет, он сосредоточился на расследовании. И тут в дверь постучали, вошел Норман Поттинг, распространяя зловоние застоявшегося табака. Наверняка сделал за дверью последние две-три затяжки из трубки.
– Есть минуточка, Рой? – спросил он с неразборчивым деревенским выговором.
Грейс жестом предложил садиться.
Устроившись в кресле перед письменным столом и звучно рыгнув чесноком, Поттинг начал:
– У меня есть кое-какие мысли насчет Румынии. Кое-что, о чем я не стал рассказывать при всех.
– Давай. – Грейс с любопытством взглянул на сержанта.
– Ну, я как бы хочу срезать угол. Знаю, мы отправили снимки зубов, отпечатки и образцы ДНК в Интерпол, но нам-то известно, сколько эти бумажные крысы будут тянуть с результатом.
Грейс усмехнулся. Интерпол – хорошая организация, но в Бюро действительно полно офицеров, прикованных к конторским столам, которые надеются на сотрудничество с полицией других стран и редко выходят из жестких временных рамок.
– Прождем три недели как минимум, – продолжал Поттинг. – Я еще пошарил в Сети. В Бухаресте тысячи уличных ребятишек ведут запредельную жизнь. Если, предположим, наши жертвы бездомные, то они вряд ли хоть раз заходили к дантисту, а если их не арестовывали, то в архивах нет ни отпечатков, ни ДНК.
Грейс согласно кивнул.
– В Хендоне я учился с одним парнем, Йеном Тиллингом. Мы оба в то время были молоденькими констеблями. Ну, закорешились, не теряли связи. Он пошел в Столичную полицию,
[18]
потом его перевели в Кент. Дорос до инспектора. Коротко говоря, лет семнадцать назад его парнишка погиб в мотоциклетной аварии. Жизнь вразнос пошла, брак распался, Йен раньше времени вышел в отставку. Решил заняться чем-нибудь совсем другим – ну, есть такой синдром: извлечь из случившегося хоть какой-нибудь смысл, делать что-нибудь полезное. Вот он и поехал в Румынию, открыл приют, начал работать с уличными ребятишками. Я с ним в последний раз разговаривал лет пять назад, сразу после своего развода. – Поттинг горько улыбнулся. – Бывает такое: слетаешь с катушек, лезешь в адресную книгу, обзваниваешь старых приятелей.
Рой Грейс никогда так не делал, однако кивнул.
– Его как раз тогда наградили медалью за эти дела, он чертовски гордился. Думаю, неплохо было бы с ним связаться. Прицел, конечно, дальний, а вдруг он нам сумеет помочь?
Грейс задумался. В последние годы в полиции крепнет бюрократия, почти на каждый случай издается инструкция. Шагнуть в сторону рискованно, любое отклонение без всяких сомнений приведет к конфликту с новым главным констеблем. С другой стороны, Норман Поттинг прав – можно неделями ждать ответа из Интерпола, причем скорее всего отрицательного. Сколько между тем появится трупов? Вдобавок утешает, что упомянутый Йен Тиллинг – бывший офицер полиции, значит, не подведет.
– В протокол записывать не стану, Норман, но, если дело выгорит, буду признателен. Благодарю за инициативу.
Поттинг был доволен.
– Прямо сейчас и начну. Старик удивится, услышав меня. – Он собрался уходить, но вдруг остановился и снова уселся. – Рой, тут такое обстоятельство… все хочу спросить… как мужчина мужчину?
Грейс оглянулся на очередную порцию сообщений, появившихся на мониторе.
– Слушаю.
– Насчет моей жены.
– Ли? Ведь ее так зовут?
Поттинг кивнул.
– Она из Таиланда?
