Рой Грейс учил его определять, лжет человек или говорит правду, по движению глаз. Человеческий мозг делится на правое и левое полушария. Хотя дело гораздо сложнее, чем растолковывал Грейс, но в принципе у правшей за воображение отвечает левое полушарие, а правое за долгосрочную память и факты. Слыша вопрос, люди часто переводят взгляд либо влево, когда хотят что-то выдумать, либо вправо, в сторону памяти, когда собираются сказать правду.
Наблюдая за Дженет Тауэрс, Гленн уже понял, что она правша. Если теперь пристально следить за ее глазами, можно отличить ложь от истины.
Взгляд резко метнулся вправо.
– Ни слова. С ним что-то случилось, можете мне поверить.
Он вытащил блокнот и ручку.
– Если не ошибаюсь, вы с вечера пятницы не получали известий от мужа?
Глаза снова посмотрели вправо.
– Верно.
– Он когда-нибудь так долго отсутствовал?
– Никогда.
Вроде пока все правда. Гленн сделал пометку, отхлебнул кофе, который оказался слишком горячим.
– Простите за бестактность, миссис Тауэрс, не было ли у вас с мужем какой-нибудь ссоры перед его… исчезновением?
– Нет! Абсолютно! Мы собирались отметить годовщину свадьбы, двадцать пять лет. За день до этого он говорил, что хочет, чтобы мы повторили брачные обеты. Мы были… необычайно счастливы.
– Хорошо. – Сержант с тоской посмотрел на печенье, но по-прежнему удержался. – Он рассказывал вам о клиентах?
– Рассказывал, об интересных… или странных.
– В каком смысле странных?
– Прошлым летом его нанимал один тип для рыбалки в открытом море, а потом оказалось, что он любит рыбачить голым. – Женщина выдавила усмешку.
– От таких причуд и лодка может затонуть, – усмехнулся Гленн в ответ.
Наступило неловкое молчание, и он понял, что это не самая лучшая шутка в данных обстоятельствах.
– Что делает полиция, чтобы его найти? – спросила миссис Тауэрс.
– Все, что в наших силах, – заверил Гленн, побагровев от допущенного промаха. – Береговая охрана задействовала спасательные бригады на море и в воздухе. Ищут шхуну. Предупреждены все порты Соединенного Королевства и других стран по берегам канала. Всем судам приказано искать «Скуби». Но пока, к сожалению, усилия безрезультатны.
– Мы заказали столик в ресторане на восемь часов в пятницу. Джим сказал, что шхуну на день арендовали ныряльщики из полиции. Когда они вернутся, ему останется лишь привести ее на причал, и он будет дома к шести. В девять часов видели, как она прошла шлюз в Шорэмской гавани и ушла в море. Не могу этого объяснить.
– Может, клиент возник в последнюю минуту?
Миссис Тауэрс лихорадочно затрясла головой.
– Джим романтик! Планировал праздничный вечер за недели, да что там, за месяцы. Он ни в коем случае не взял бы клиента в такой день.
Гленн в конце концов не выдержал, взял печенье, откусил кусочек.
– Не хочется задавать неприятный вопрос, но мы знаем о процветающей в городе контрабанде наркотиков… Ваш муж не мог быть причастным к подобным делам?
Миссис Тауэрс вновь энергично тряхнула головой.
– Только не Джим.
По-прежнему радуясь, что она говорит правду, Гленн спросил:
– У него были враги?
– Нет. По крайней мере, насколько мне известно. Все любят Джима. Такой он человек.
– За время работы частным сыщиком он не нажил недоброжелателей?
– Может быть, и нажил. Я все думаю о его прежних клиентах. Возможно, кого-то он против себя настроил, но десять лет назад вышел из игры.
– Может, кого-то упек за решетку, а теперь тот вышел на свободу?
– Джим в тюрьму никого не сажал. Чаще, знаете, занимался неверными женами, иногда промышленным шпионажем. Сбор информации, наблюдение, слежка, всякое такое…
Гленн сделал очередную пометку.
– У него был мобильник?
– Да.
– Он здесь?
– Нет, Джим всегда носит его с собой.
– Номер не подскажете?
Миссис Тауэрс продиктовала.
– Провайдера знаете?
– «Т-Мобил».
– Когда вы говорили с ним в последний раз?
– Примерно в четверть шестого в пятницу. Он как раз забрал у полиции шхуну, возвращался к причалу. Сказал, пришвартуется и приедет домой.
– Это был последний разговор?
– Да. – Женщина всхлипнула.
Гленн пил кофе, терпеливо ждал, когда она успокоится.
– Наверняка вы пытались ему дозвониться?
– Каждые пять минут. Попадала на автоответчик.
Гленн снова вспомнил мужчину, ответившего по телефону из его дома. Мужчину, который сидит с его сыном и дочкой. Мужчину, которого он никогда не встречал, но ненавидел больше любого другого.
Если ты спишь с Эри, то помоги тебе Бог. Вырву яйца из мошонки голыми руками!
Он улыбнулся, протянул Дженет Тауэрс свою визитку:
– Звоните мне, если что-то услышите. Мы найдем вашего мужа. Не волнуйтесь. Найдем.
– Надеюсь, вы найдете его раньше, чем я, черт возьми, вот что я вам скажу! – вдруг резко сказала миссис Тауэрс и снова заплакала.
59
Рой Грейс, крепко зажав под мышкой самую дорогую бутылку шампанского, какую когда-нибудь покупал, сунул ключ в замочную скважину двери дома Клио, огороженного решеткой с воротами. В ту же секунду у него зазвонил телефон. Он с проклятием выудил его из кармана, ответил:
– Суперинтендент Грейс.
Это была Элисон Воспер. Только ее сейчас не хватало.
– Где вы? – назойливо осведомилась она.
– Только что подошел к дому, – доложил Грейс, надеясь, что на начальницу ответ произведет впечатление: как-никак начало десятого, пора и честь знать.
– Утром хочу первым делом вас видеть. Шеф беседовал с Аланом Маккарти по поводу дурной репутации Брайтона в прессе в связи с вашим делом.
Маккарти – председатель городского совета Брайтона и Хоува.
– Хорошо, – сказал Грейс, изо всех сил стараясь замаскировать свое недовольство.
– В семь часов.
Он мысленно выругался.
– Отлично!
– Надеюсь, сможете доложить о продвижении, – закончила разговор Элисон Воспер.
«Желаю вам всего хорошего, доброй ночи», – произнес Грейс одними губами и открыл дверь.
Клио в мужской рубашке и вельветовых джинсах стояла на четвереньках на полу, играя с Хамфри в игру под названием «а ну-ка, отними». Пес рычал, скулил, скалился, цеплялся за носок, как за собственную жизнь.
