– Привет, дорогая! – поздоровался Грейс.
Клио взглянула на него снизу вверх, не прекращая перетягивать канат и словно не замечая высоко поднятой бутылки.
– Привет. Хамфри, смотри, кто пришел. Суперинтендент Рой Грейс!
Он опустился на колени, поцеловал ее. Она его быстро чмокнула в ответ, воскликнула:
– Шампанское! Как мило, – и снова сосредоточилась на собаке. – Что скажешь, Хамфри? Суперинтендент Рой Грейс принес нам шампанское. Думаешь, в честь перемирия?
– Извини, опоздал. Пришлось задержаться.
Клио сильно дернула носок, Хамфри заскользил, не сумев зацепиться лапами за полированный дубовый пол, выпустил из зубов носок, тут же снова вцепился. Клио посмотрела на Грейса:
– Я приготовила лучший в твоей жизни мартини. Открыла фантастическую новую водку «Калашников». Мартини в холодильнике. Счастливчик, – добавила она, – за двоих будешь пить. – И снова обратилась к собаке: – Везет ему, Хамфри, правда? Является на час позже обещанного и все-таки получает чудесную выпивку. А мы с тобой будем воду пить. Как тебе это нравится?
– Пойду поставлю шампанское охлаждаться, – пробормотал Грейс, стараясь умилостивить Клио, и снова показал бутылку.
Она прищурилась на этикетку, продолжая дразнить Хамфри:
– У вас порочные планы на вечер, суперинтендент?
– В высшей степени, – кивнул он.
– Ты же знаешь, что мне нельзя пить.
– Я смотрел в Интернете. По новым понятиям, бокал время от времени не повредит беременной женщине.
– А два?
– Еще лучше. Один тебе, другой ему.
Клио усмехнулась, опустила глаза, похлопала себя по животу:
– До чего же заботливый папочка!
Грейс бросил на диван пиджак и галстук, положил бутылку в морозильник, открыл холодильник, где стоял полный до краев стакан с мартини с оливкой на палочке, взял его, понес в гостиную, немного отхлебнул, сел на краешек дивана. Спиртное вспыхнуло, как ракетное топливо, мгновенно его взбодрив. Хамфри бросил носок, полетел к нему короткими прыжками.
– Эй, ты! – Грейс наклонился, погладил собаку и тут же отдернул игриво прикушенную в ответ руку. – Ух!
Хамфри посмотрел на него, подпрыгнул и снова куснул.
Оберегая мартини, Грейс крикнул:
– Эй, парень, у тебя зубы острые! Больно!
– Знаешь, что мой отец говорит про мартини? – спросила Клио.
Хамфри снова бросился к носку, вырвал у хозяйки, принялся трепать изо всех сил, как бы намереваясь убить добычу.
– Нет. Что?
– «Запомните, леди, не больше двух сухих мартини. После третьего будете под столом, после четвертого – под хозяином!»
Грейс усмехнулся:
– А что он говорит про марочное шампанское?
– Ничего. Как правило, напивается мартини, прежде чем дело дойдет до шампанского.
– Не терпится с ним познакомиться.
– Он тебе понравится.
– Наверняка, – кивнул Грейс, точно не зная, как шикарный отец Клио примет простого копа.
Вновь хлебнул мартини, и на этот раз крепкий напиток по-настоящему ударил в голову. Зазвонил телефон. Кивком попросив извинения, он вытащил из кармана пиджака мобильник:
– Рой Грейс.
– Эй, старина!
Это был Гленн Брэнсон.
– Привет. Чего тебе?
– Удобный момент?
– Нет. В чем дело?
– Ни в чем, – ответил сержант. – Просто хотел поговорить с тобой насчет Эри.
– До завтра обождать не можешь?
– Ладно, до завтра. Не беспокойся.
– Точно?
– Завтра вполне годится. – Тон у Гленна был жуткий.
– Рассказывай!
– Да нет, завтра. Будь здоров.
– Вполне могу поговорить.
– Нет. Не можешь. Завтра.
– Слушай, приятель, что стряслось?
Трубка молчала.
Грейс попробовал перезвонить, попал на автоответчик. Позвонил к себе домой, на случай, если Гленн там: после восьмого гудка тоже включился автоответчик. Клио продолжала играть с Хамфри, практически не замечая его присутствия. Потом ей надоело, она выпустила носок, пес поволок его к пуфу, на котором спал, не прекращая борьбу, рыча, будто бился с дохлой крысой.
– Есть хочешь? – спросила она. – Я приготовила твое любимое. На случай, если вдруг решишь заглянуть.
Почти то же самое обычно говорила Сэнди. Вечно сердилась на его занятость, особенно когда его вызывали посреди совместного обеда.
– Эй! – воскликнул он. – Что это значит, если я вдруг решу заглянуть?
– Ты босс, – ответила Клио. – Если захочешь, то сможешь вовремя вернуться домой. Правда?
– Нет. Слушай, не будем из-за этого ссориться. У меня три убитых подростка, и масса людей жаждет объяснений. Ты видела тела. Я хочу выяснить, кто это сделал, и выяснить быстро, пока это не повторилось. А тысячи людей у меня за спиной хотят слышать ответы до Рождества. Я тоже. Ради этого я все отдам.
– В морг каждый день привозят людей, которым я все отдаю. Их родственникам тоже. Но умудряюсь также устроить собственную жизнь. Ты этого не делаешь, Рой. Твоя жизнь – работа.
Впереди замаячила темная бездна.
– Тебя тоже могут вызвать каждую минуту дня и ночи в течение семи дней в неделю, – напомнил он.
– Это другое дело. – Она пожала плечами, окинув его странным взглядом.
Грейс ощутил внезапный укол паники. Сделал долгий глоток из стакана, но алкоголь перестал действовать. Впервые с начала их связи Клио показалась чужой, незнакомой.
– И так будет всегда, правда?
– Как?
– Я буду слоняться по дому, ждать тебя. Ты влюблен в свою работу.
– Я в тебя влюблен, – пробормотал он.
– И я тоже в тебя влюблена. Но не настолько глупа, чтобы думать, будто смогу тебя изменить. Ты хороший, однако… – Она пожала плечами. – Я очень горжусь, что вынашиваю твоего… нашего ребенка. Однако меня беспокоит, какой из тебя получится отец.
– Мой отец был полицейским, – сказал Грейс. – Отец из него был ужасный. Я им всегда страшно гордился.
– Он был сержантом.
– Ну и что из этого?
– Черт возьми, выпить хочется. Долго еще ждать шампанского?
– Может, еще минут десять?
– Соберу ужин. Выведешь Хамфри в патио? Ему дела надо сделать.
Грейс покорно вывел пса в крытый садик, походил с ним кругами десять минут, за которые Хамфри ничего не сделал, только изгрыз его руку. Снова впущенный в заднюю дверь, пес просеменил по лестнице, написал на пол в гостиной, а затем гордо навалил кучу на белый ковер. Пока Грейс за ним убирал, шампанское идеально остыло. На маленьком кухонном столике стояли две миски с креветками, нарезанный авокадо и листья салата. Он взял из буфета два узких высоких хрустальных бокала, откупорил бутылку с предельной осторожностью, как будто младенца держал на руках, налил вино.
