— Ну что?
— Не самая приятная картина из тех, что я видела.
Трейси повернулась и пошла вперед. Грейс кивнул паре знакомых детективов из брайтонского участка на Джон-стрит, которых сюда направили сотрудники оперативного отдела для оценки ситуации, и последовал за Трейси к серым холодильным камерам с толстыми гудронными крышами и белыми раздвижными дверями. Створки первой камеры открыты.
Внезапно возник запах рвоты — всегда дурной знак. Трейси вошла внутрь, жестом поманив его за собой. В лицо дунул ледяной воздух и сильный, почти оглушительный запах копченой рыбы. Впереди почти сплошная стена из крупных безголовых тушек в темно-розовой коже, висящих рядами на крепких железных крюках, прикрепленных к потолочным штангам. Четыре ряда с узкими проходами, куда едва можно протиснуться.
Взгляд сразу приковался к третьему ряду. Сначала Рой увидел среди рыбы огромную пухлую тушу, почти сплошь закопченную. Свинья, мельком подумал суперинтендент.
Потом, когда мозг обработал картинку, он понял, что это такое.
66
Отсюда открывается чудесный вид на Изар — красивую реку, которая пересекает Мюнхен, протекая почти на всем протяжении через сады и парки. Она любит сидеть у окна своей квартиры на четвертом этаже над оживленной Виденмайрштрассе, глядя на людей, которые гуляют с собаками, совершают пробежки, везут по берегу детей в колясках. Но особенно любит смотреть на воду.
Поэтому ходит в Английский сад и сидит у пруда. Вода для нее как наркотик. Она сильно тоскует по морю. Сильней, чем о чем-то другом в Брайтоне. Ей все нравится в Мюнхене, но иногда возникает страшная тоска по морю. А иногда по прежнему одиночеству. Конечно, в свое время она ненавидела это вынужденное одиночество, когда свои права на мужа предъявляла работа. Все планы мигом рушились, и выходные приходилось проводить одной.
Итальянец Джан Винченцо Гравина пишет, что скука лишает человека одиночества, однако не составляет компании.
Вот что происходит сейчас в новой жизни. Он чертовски требовательный. Вся новая жизнь вертится вокруг него. Она взглянула на часы. Он скоро вернется. Вот такая теперь жизнь. Каждый час этой жизни рассчитан.
На мониторе ноутбука на письменном столе электронная версия суссекской газеты «Аргус». Увидев размещенное Роем Грейсом в местной мюнхенской газете объявление об официальном признании ее смерти, она начала ежедневно просматривать «Аргус».
Если он через столько лет решил объявить ее мертвой, на это должна быть причина. И на ум приходит только одна.
Она сделала глубокий вдох, напомнив себе мантру для контроля над злостью. Жизнь это не ожидание, пока кончится буря. Это умение танцевать под дождем.
Произнесла ее вслух. Еще раз. И еще.
Наконец, настолько успокоилась, что открыла страницу с объявлениями. Просмотрела колонку предстоящих бракосочетаний. Там нет Роя Грейса.
Закрыла файл с таким же облегчением, какое ежедневно испытывает.
67
Рой Грейс много лет видит жуткие картины. Набравшись опыта, почти всегда можно оставить их за спиной, однако что-то застревает в памяти и временами всплывает. Тогда ложишься в постель и не можешь заснуть, снова и снова видя это перед глазами. Или просыпаешься с криком от кошмарного зрелища.
Одно из самых тяжких впечатлений — пятилетний мальчик под колесами самосвала. Рой, в ту пору молодой патрульный, первым прибыл на место происшествия. Раздавленная голова ребенка с торчащими светлыми волосами, как это ни дико, напомнила ему Барта Симпсона. На протяжении нескольких лет бедный малыш снился ему три-четыре раза в месяц. Он до сих пор не может видеть по телевизору сериал «Семейка Симпсон», оживляющий страшные воспоминания.
Нынешнюю картину он тоже унесет с собой. Чудовищно, а глаза отвести невозможно; невозможно не думать, какие страдания выпали человеку в последние минуты жизни. Остается надеяться, что последних минут было мало, но почему-то кажется, что это не так.
Мужчина невысокий, плотный, со стрижкой ежиком и тройным подбородком, с татуировками на кистях рук. Голый — одежда сложена на полу, будто он собирался влезть в ванну или нырнуть в бассейн. Синий комбинезон, носки, зеленая рубашка поло с выстроченной надписью «Океанская рыба из Абердина» аккуратно свернуты рядом с тяжелыми ботинками. На коже черные пятна от дыма, голова, лицо, руки покрыты крошечными ледяными кристаллами. Он висит на крепком железном крюке, острие которого вонзается в нёбо широко открытого рта и выходит чуть ниже левого глаза, как у рыбы на браконьерской остроге.
На лице написано бесконечное потрясение — хуже всего выпученные обезумевшие глаза.
Ледяной воздух продолжает накачиваться, неся с собой острый запах копченой рыбы вместе с вонью мочи и экскрементов. Бедняга обмочился и обделался. Ничего удивительного, решил Грейс, глядя на него, осмысливая первые крохи полученной информации. Одна коптильня тоже взломана. Возможно, беднягу сначала подвесили там, а потом перенесли в холодильник.
От смешанных запахов опасно подступила тошнота. Помня советы патологоанатомов, Рой начал дышать ртом.
— Я должна сообщить кое-что неприятное, — предупредила Трейси Стокер, абсолютно невозмутимая с виду.
— Фактически я уже вижу кое-что неприятное.
— Бедняга…
— Известно, кто это?
— Да. Здешний босс его знает. Водитель рефрижератора. Регулярно каждую неделю доставлял грузы из Абердина. Уже много лет.
Грейс как завороженный смотрел на тело.
— Смерть констатирована?
— Пока нет. Парамедики едут.
Каким бы мертвым человек с виду ни был, закон требует официального медицинского освидетельствования и заключения. В прежние времена это сделал бы полицейский врач. Конечно, состояние жертвы в данный момент не вызывает никаких сомнений. Мертвее бывают лишь те, цинично подумал Рой, чей пепел покоится в кремационных урнах.
— Патологоанатом будет? — спросил он.
Трейси кивнула.
— Только не знаю кто.
— Надеюсь, Надюшка. — Грейс снова посмотрел на труп. — Ничего, если я выйду, когда его начнут снимать с крюка?
— Пожалуй, я тоже, — вздохнула Трейси.
Рой мрачно усмехнулся.
— Так вот, это может быть очень важно, — вернулась к началу разговора Трейси.
— Что?
— По свидетельству мистера Харриса, владельца и управляющего компанией «Спрингс», это Стюарт Фергюсон, водитель автопоезда, участник фатального столкновения на Портленд-Роуд.
Грейс взглянул на нее. Прежде чем успел осмыслить информацию, Трейси продолжила:
— Придется подойти поближе, но вы должны увидеть. — Она шагнула вперед и повернулась, указывая на стену приблизительно в футе над дверью. — Узнаёте?
