– Я не могла бы помочь вам с уборкой? – спросила Сэм.
Из-за чего же, черт подери, они затеяли подобную драку и учинили такой разгром? Погуливал ли он на сторону от нее? Жил ли здесь с любовницей? А может, несмотря на свой ученый, не от мира сего вид, он был дебоширом? Взгляд Сэм наткнулся на цветную фотографию, стоящую на доске электрического камина. Две маленькие девочки в школьной форме, стекло на фотографии тоже с трещиной.
Доктор Хэйр сдвинул стопку книг и какое-то барахло с одной стороны старинного дивана на другую, потом принял у нее пальто и перекинул его через руку. Походил туда-сюда, подергал свой пуловер, поскреб бороду и проверил концы воротничка рубашки.
– Я очень ценю, что вы согласились принять меня так быстро, – сказала она.
Он снял ее пальто со своей руки, подержал его в воздухе и внимательно посмотрел на него, словно фокусник, у которого заело его хитроумное приспособление.
– Я вот только повешу его. Через минуту буду в полном порядке. Я, видите ли, чуточку взволнован. Вы чая не хотите?
– Благодарю вас.
– Есть и кофе, что вы предпочитаете?
– Лучше кофе.
– Так. Хорошо. Я только… если вы желаете воспользоваться… это дальше по коридору.
Он пошел через комнату к небольшой кухоньке, ступая очень осторожно, чуть ли не на цыпочках, словно пытаясь уравновесить тот шум, который, наверное, здесь был перед ее приходом.
Сэм слушала, как он звякает посудой, открывает холодильник, потом раздался пронзительный свист чайника. Ожидая возвращения Хэйра, она тем временем всматривалась в этот жуткий беспорядок. Может быть, так и нужно делать, когда вы обнаруживаете, что ваш муж завел любовную интрижку? Вот так взять все и разгромить?
Он вернулся в комнату, неся поднос с двумя дымящимися кружками и тарелкой сухого печенья. Что-то хрустнуло под его ногой, и он тоскливо посмотрел вниз, на раздавленную кассету.
– Кофе, вы сказали?
– Спасибо.
Она взяла у него кружку, поднесла к губам и подула, чтобы немного охладить. Запах не походил на кофейный. Сэм принюхалась снова так, чтобы Хэйр не заметил. Да, это был чай.
– Я принес печенье. Вы, должно быть, голодны. Вы ведь ехали довольно долго.
Он уселся напротив, неловко устроившись на краешке стула.
– Мне очень понравилась ваша книга.
Его глаза оживились, и он улыбнулся.
– А-а-а… «О чем в действительности рассказывают ваши сны».
– Она очень интересная.
– Вы нашли ее полезной?
– Да. Ну, кое-что из нее.
– В том виде, в каком они ее выпустили, это еще хорошо. Они там ужасно много выбросили. Просто взяли и подогнали к классическим интерпретациям. И чтобы поговорить о предвидениях, на это уже совсем не осталось места. О них я напишу в следующей книге.
Он размешивал свой чай и нервно поглядывал в сторону двери. Интересно, думала Сэм, что будет, если вдруг сюда вломится его жена, размахивая топором. Как справиться с сумасшедшей женщиной?
Хэйр посмотрел на свои часы:
– Я смотрю на время потому, что Ласло предпочитает, чтобы люди укладывались пораньше. – Он заметил, что Сэм нахмурилась. – Лаборатория сна. Мы отправимся туда примерно через полчасика. Я договорился, чтобы вы поужинали в столовой.
– Кажется, все высмеивают саму идею предвидений, – сказала она.
– Ну, еще бы – ведь это позволяет им чувствовать себя в безопасности. Им кажется, что если они что-то вычеркивают из своего сознания, выбрасывают, так сказать, на свалку, то тогда это не представляет для них никакой угрозы. – Он отложил свою чайную ложечку. – Они считают, что парапсихологи чокнутые. А я ученый – только и всего. Я ученый, которому не надвинешь шоры на глаза. – Он опять посмотрел на часы. – Давайте-ка поговорим о вас. Вы сказали мне по телефону, что ваша жизнь, как вы предчувствуете, в опасности.
– Да.
– Вы не возражаете, если я запишу наш разговор на магнитофон?
Она кивнула, и он вытащил из набросанной кучи вещей небольшой магнитофончик, включил его, поставил на стол перед ней, проверил, и, когда оказалось, что тот работает, на его лице появился оттенок торжества, будто он выиграл очко в поединке со своей женой, обнаружив нечто, что ей не удалось уничтожить. Он скрестил руки и откинулся на стуле.
– Расскажите все, что, по-вашему, мне следует услышать, а потом мы пройдем в лабораторию и проконтролируем на мониторе ваш сон и сопоставим с моделями снов, посмотрим, не обнаружится ли что-то необычное. А завтра мы сможем провести обсуждение. Утром у меня встреча, но время ленча свободно. Вы могли бы остаться до ленча?
– Да. Благодарю вас.
– Отлично. Ну, слушаю. – И он помахал ей, чтобы она начинала.
Она рассказала всю историю, а он слушал, кивая и время от времени что-то бормоча себе под нос, не переставая сжимать в кулак и разжимать пальцы рук, будто практиковался в новой форме ручной сигнализации.
– Какая досада, что все это не было зафиксировано раньше, – сказал он. – Очень интересные примеры. Два из них очень яркое выражение предварительного знания: авиакатастрофа – я знаю нескольких человек, которые ее видели во сне, – и убийство этой несчастной девушки в «Хампстеде». Говоря о предварительном знании, я имею в виду то, что вы ясно видели будущее. Остальные сны мне кажутся скорее предвидениями – это предостерегающие сны, только не… – он сцепил руки вместе, – не вполне такие конкретные. Примеры, правда, хорошие, очень хорошие примеры. – Он поднял палец, наклонился и выключил магнитофон. – Скажите-ка мне… Вот этот мужчина в капюшоне, этот Слайдер, с ним связан тем или иным образом каждый сон?
– Да.
Она неуверенно, почти недоверчиво улыбнулась ему. Она боялась, что он будет насмехаться, придираться к ее снам. Но он не делал этого.
Он поверил ей.
Но теперь она вдруг поняла, что ей и не хотелось, чтобы он верил.
– Я не думаю, что вам следует так пугаться, Сэм. Вы наделены удивительным даром.
– Он мне не нужен. Я хочу избавиться от него. Я просто хочу вести нормальную жизнь.
Он улыбнулся, будто в ее словах был заключен какой-то скрытый юмор.
– Нормальная жизнь. А вам никогда не приходило в голову, что жизнь без предвидений – это ненормальная жизнь? Сны и предвидения помогают формировать мир. Кальпурния увидела во сне смерть Цезаря. Она могла бы спасти ему жизнь, если бы он не поднял ее на смех. Даже в Библии говорится, что все события имеют свои предзнаменования. – Хэйр осторожно пробирался среди разбросанных вещей к окну. Из-под его ног послышался жуткий хруст. – Проклятая баба, – пробормотал он. Добравшись до окна, он выглянул наружу. – Сэм, шестое чувство – психическое осознание, ну, или как вы там его ни назовите – оно часть нормальной жизни. Это так же нормально, как пить, дышать, думать. Мы подавляем его, потому что общество считает его бесполезным, что, мол, надежнее научить ребенка пользоваться телефоном, чем передавать какое-нибудь сообщение с помощью телепатии.
