Иногда мои серые будни прерывал звонок
очередного мужчины, нуждавшегося в какой-либо справке. Так мне и позвонил Дирк,
голландец, которому надо было разузнать порядок получения визы в одну из стран,
которую представляло наше консульство.
Во время телефонного разговора с ним мне
показалось, что он должен быть очень красив – во всяком случае, голос у него
был великолепный. Минут через десять он вдруг сказал:
– Да хватит о делах. Почему бы нам не
пообедать вместе?
Мы встретились в одном из ресторанов около
Центра Рокфеллера. Если он и не был так красив, как я себе представляла, то уж
наверняка оказался очень милым и естественным.
Во время обеда он рассказал о своей личной
жизни, о неудачном браке, который он словно крест нес вот уже 20 лет. Жил Дирк,
по его словам, только ради детей и работы.
Я прямо спросила о его сексуальных проблемах,
в частности, есть ли у него любовница.
– Нет, когда есть необходимость, пользуюсь
услугами девушек по вызову, – ответил он.
Чтобы было понятно, насколько наивной я
оставалась в этом смысле, скажу только одно: я даже точно не знала, что такое
«девушка по вызову».
Я всерьез считала, что номера телефонов этих
девушек не печатают в телефонных справочниках, а речь скорее идет о какой-то
организации, куда обращаются, если вам нужна черная девица с большой грудью или
какая-нибудь сверхтощая азиатка – словом, нечто вроде посреднического
агентства.
Дирку перевалило уже за сорок, и мне казалось,
что люди его возраста довольно часто занимаются такими вещами.
После обеда он предложил провести вечер в
каком-нибудь спокойном месте. Я сразу же согласилась – в конце концов, я
переспала с доброй половиной мужчин, работавших в Центре Рокфеллера, так почему
же должна отказывать соотечественнику?
Соня уехала в отпуск на три недели, и я
предложила Дирку прийти ко мне в шесть часов. Он был очень доволен, да и я не
прочь провести время со столь милым и тонким мужчиной.
Однако все произошло не так, как я надеялась.
Дирк оказался импотентом и мог кончить только тогда, когда звонил другим
девушкам и рассказывал им всякие непристойности. При этом он должен был ласкать
языком мой половой орган. Через час он собрался уходить, хотя ему явно со мной
очень понравилось. Мне тоже приятна была его компания, хоть он и совсем не
походил на Рудольфа Валентино.
В этот вечер произошло еще кое-что. Дирк
оделся, достал из кошелька сто пятьдесят долларов и протянул их мне.
И опять я очень удивилась, но в этот раз
совсем по другому поводу: меня поразила сумма. Ивлин дал мне сто долларов за
неделю, прожитую с ним, а Дирк – полтораста за час!
Дирк объяснил мне свои действия примерно так
же, как и Ивлин, но куда более конкретно.
– Ксавьера, уж если тебе приходится
зарабатывать деньги таким способом, то я хочу помочь тебе встретить нужных
людей. Ты должна это сделать. Зачем зарывать свой талант в землю?
Теперь я уже разделяла такую точку зрения.
– Хорошо, перейдем к делу.
Дирк набрал какой-то номер. Ему ответил низкий
и хриплый голос.
– Кто у аппарата? – прокричали в трубку.
– Здравствуй, Пирл, это Дирк. Здесь рядом со
мной одна особа, с которой ты, по-моему, должна встретиться.
Пирл Гринберг была хозяйкой третьеразрядного
заведения, а Дирк – одним из ее клиентов. Он рассказал ей обо мне.
– Ладно, – весело крикнула она. – Привези ее
ко мне. Она может начать работать уже сегодня вечером.
Дирк дал мне адрес в Гринвич Виллидж, в
небогатом районе на Девятой улице. Нужно было приехать к восьми вечера. Но меня
мучил вопрос: как одеваются проститутки для работы? Я вовсе не желала походить
на сложившийся у меня стереотип: чересчур размалеванные женщины в париках,
облегающих платьях и черных чулках.
«К черту все это, – решила я. – Да, может
быть, я и веду себя, как проститутка, но будь я проклята, если и оденусь так
же!»
Я отправилась туда в чем была: в юбке и
рубашке.
Такси доставило меня к жалкому на вид зданию.
Я поднялась по грязной лестнице на пятый этаж и постучала в дверь моего первого
борделя.
– Кто там? – спросил через плотно закрытую
дверь хриплый голос Пирл.
– Ксавьера. Мы с вами договаривались о
встрече.
Прошла, пожалуй, целая минута, в течение
которой я слышала, как открываются цепочки и замки. Наконец, совсем не
грациозная женщина открыла мне дверь. Она носила парик, была довольно толста,
ее необъятная грудь низко отвисла.
– Рада тебя видеть, – приветствовала меня
Пирл. – Входи.
Место, где я оказалась, даже чисто внешне
напоминало бордель: красные занавески, скамейка с потертой обивкой, всюду
валялись шарфы, парики, халаты и нижнее белье. В комнате стоял проектор для
просмотра порнофильмов.
Посреди комнаты на простыне лежал некрасивый
толстый еврей. Сразу было видно, что Пирл только что забавлялась с ним: его
член торчал вверх, словно обелиск Вашингтона.
– Ну, вот и твоя первая жертва, – махнула
рукой в его сторону Пирл. – Давай, моя красавица, перепихнись с ним.
Я разделась, уселась на толстяка верхом и
полностью отдалась делу. Вскоре мне стало действительно приятно, так как мой
клиент оказался довольно милым человеком, а его член был жестче полицейской
дубинки.
Несомненно, я ему очень понравилась, и Пирл не
скрывала радости от такой находки, как я.
Целый час она звонила всему Манхэттену:
– У меня сейчас появилась очаровательная
евреечка из Голландии. Она очень любит секс и умеет в постели делать все, что
пожелаете.
Так началась моя работа у Пирл, хоть и не
принесшая мне больших доходов, но все же обогатившая меня необходимым опытом –
во многом благодаря именно Пирл, очень порывистой, гордой, милой и всегда
пребывавшей в хорошем настроении.
У Пирл был сутенер, который никогда не показывался,
но поддерживал ее в моменты денежных затруднений. Все клиенты Пирл были
преимущественно из портных (разумеется, не хозяева, работники среднего звена),
платившие от 25 до 50 долларов. Мне часто приходилось обслуживать их прямо в
ателье, когда остальные коллеги уходили с работы.
