Под воздействием мескалина сознание
отключается не полностью, даже когда уже вовсю разойдешься, остаешься в
состоянии следить за ходом событий. Немного позже коричневый автомобиль вновь
появился перед нами. На этот раз в нем сидели уже трое негров. И опять они
помахали нам руками, прежде чем уехать.
Через пять минут, а может даже через час (мы
потеряли всякое чувство времени), автомобиль вернулся, на этот раз в
сопровождении туристского автобуса, битком набитого неграми, которые, выпучив
глаза, уставились на резвящихся голых людей. Автобус приостановился, а затем
уехал. Но трое негров оставили свою машину возле пальм и направились к нам.
Пока они приближались, у меня вдруг появилось дикое желание увидеть, как они
занимаются онанизмом. Я никогда не имела дела с неграми, но от многих слышала,
что они очень хорошо оснащены. Недвусмысленным жестом я дала понять, чего я от
них жду. Один из них достал свой пенис и начал его ласкать. Двое других вскоре
последовали его примеру.
В этот момент неподалеку от нас показалась
группа школьников с ранцами за плечами. Негры осторожно отступили в укрытие, а
мы опять принялись за свои забавы. Дети аж отпрянули, глядя на нас широко
открытыми глазами.
Негры, укрывшиеся под пальмами, принялись
бомбардировать нас кокосовыми орехами, и мы начали понимать, что наступило
время исчезнуть. К сожалению, мы настолько разошлись, что уже не могли
контролировать события.
– Ксавьера, – сказал один из парней, –
оденься.
Тогда я схватила трусики от купальника и
нацепила их на шею, думая таким образом закрыться от взглядов детей и негров.
Мы попытались собрать свои вещи, но наши
пальцы не слушались. Мы ничего не могли удержать: расчески, кошельки, губная
помада и крем для загара валились из наших рук. Мы бросили их на песке и
побежали к «фольксвагену».
Никто из нас не был в состоянии вести машину,
но все-таки Рики сел за руль, и мы зигзагами, уклоняясь от деревьев, вернулись
в Сан-Хуан. Остановились мы в саду отеля «Сан-Хуан».
Был час аперитива, и когда мы вышли из машины,
вся элегантно одетая публика повернулась к нам с видом благородного
негодования: мол, посмотрите на этих животных! Я глянула в зеркало заднего вида
машины и увидела свои красные, как у кролика, глаза. Я помчалась к берегу,
прыгнула в лодку Дэвида и отчалила.
К девяти часам вечера действие мескалина почти
полностью прекратилось, но у нас не осталось времени, чтобы переодеться. И я
отправилась работать в чем была: в пляжном платье, в трусиках от купальника, с
волосами, стянутыми в «конский хвост» и по-прежнему слегка одуревшая. Я хихикала
без остановки.
У меня был вид скорее придурковатой девчушки,
чем проститутки. Удивительно, но именно это свело с ума нескольких пожилых
мужчин, заплативших целое состояние, чтобы провести какое-то время со мной. Я
провела чудеснейший вечер.
Приближался праздник Пасхи. Мое пребывание на
Пуэрто-Рико затянулось уже на три месяца, и я начала скучать. К тому же ребята
вернулись домой, а Дэвид, находясь в затруднительном положении, существовал за
мой счет. Иногда я давала ему десять-двадцать долларов и даже позволяла жить в
моей комнате. К тому времени я наполовину переехала в прекрасную квартиру и
жила с профессиональным игроком по имени Норрис. Он не был в полном смысле
слова клиентом, хоть не платил мне, но обеспечивал всем, в чем я нуждалась:
одеждой и питанием.
После отъезда ребят у меня с Дэвидом сложились
чисто платонические отношения. За два дня до Пасхи он заявил мне, что
собирается уехать на неделю в Майами проворачивать сделку с наркотиками,
сулившую принести ему приличный барыш. Он уезжал из Сан-Хуана в шесть вечера.
Я намеревалась вернуться с пляжа пораньше,
попрощаться с Дэвидом и, может быть, проводить его. Но, вернувшись к четырем
часам в пансионат, сразу почувствовала неладное. В моей комнате было тихо, но
когда я туда вошла, с ужасом увидела, что по ней будто прошел ураган.
Ящики стола и шкафы были выпотрошены, вещи
валялись на полу, чемоданы открыты, дно их – вспорото. Деньги исчезли!
Я бросилась к шкафу и перерыла карманы всех
моих платьев. Пусто! В паспорте и записных книжках – тоже ничего.
Тот, кто это сделал, не дошел до крайности:
оставил мне мелочь, которой хватило бы для телефонного звонка.
Мне необходимо было срочно найти Дэвида. Он
уезжал через два часа, но если бы удалось его перехватить, он смог бы мне
помочь, так как был знаком со всеми ворами Пуэрто-Рико.
Я добежала до пляжа, где его подружка-хиппи Би
Джи предлагала «травку» каждому встречному.
– Ты видела Дэвида? – спросила я.
– Да, час назад, – ответила она. – Он уехал в
аэропорт.
– В аэропорт! – воскликнула я. – Ты уверена?
Он улетает только через два часа!
– А он сказал мне совершенно иное, – ответила
Би Джи. – Он очень торопился и просил меня посторожить его пальто и сумку, пока
ходил в отель звонить. Ты знаешь, мне показалось, что он слишком много внимания
уделял этому пальто, даже попросил меня, чтобы никто к нему не прикасался. Было
похоже, что подкладка и карманы набиты бумагой.
Я сразу же все поняла. Мой друг Дэвид,
которого я, можно сказать, содержала эти последние недели, обворовал меня.
Никакого чувства благодарности!
Я бросилась к дороге, остановила патрульную
полицейскую машину, объяснила, что со мной произошло, и убедила полицейских
доставить меня в аэропорт Сан-Хуан, чтобы попытаться перехватить Дэвида. Я
знала, что у него украденный билет на имя Л. Либермана и что его самолет
вылетает через час.
В аэропорту я сразу же направилась к стойке
регистрации пассажиров.
– Господин Либерман не регистрировался на
шестичасовой рейс, – сказал служащий. – Он сел на только что взлетевший
самолет.
Остановить его не было никакой возможности.
Мне оставалось только сказать: «Прощайте, мои две тысячи долларов!». Я была
вынуждена отнестись ко всему происшедшему философски. Так же быстро потеряла я
эти деньги, как и заработала. По крайней мере, у меня хоть остался обратный
билет в Нью-Йорк.
Глава 9
Называйте меня «Мадам»
В течение двух месяцев после моего возвращения
с Пуэрто-Рико я работала в одиночку. Но очень скоро заметила, что так на
хорошую жизнь не заработаешь.
За ночь с четырех клиентов «свободные»
охотницы зарабатывают в среднем двести долларов. Их доход зависит от
постоянной, но ограниченной клиентуры, вкусы которой легко удовлетворить.
