С первой же встречи мы так увлеклись друг
другом, что почти сразу же оказались в постели. Таким образом Такис вошел в мою
жизнь – и в мою квартиру. Такис умел довести меня до такого состояния, что я
дрожала от желания. Его язык был теплым и мягким, руки умелыми и нежными, в
общем, прекрасный любовник!
Я обнаружила, что он необычайно чувствителен.
Он был добр и корректен, но немного ленив и любил подольше поспать по утрам,
как и обе его канадки, тоже жившие теперь у меня. Такис рассказал, что в
Монреале он был любовником мадам Кармин, весьма известной в нашем деле.
Такис, как и все греки, был заядлым игроком и,
конечно же, всегда сидел без гроша. Время от времени я ему помогала, но больших
сумм, как это делала Кармин, не давала. Однажды вечером он вышел из дома только
с двенадцатью долларами в кармане, а когда вернулся назавтра в десять часов
утра, то выглядел очень усталым, но довольным. Он выиграл две тысячи долларов.
Но деньги у него не задерживались, так как он
неизменно возвращался к игре. И в большинстве случаев он опять все проигрывал.
Я не упрекала его, только рекомендовала сохранить свой выигрыш или найти
хорошую работу. Но он предпочитал оставаться другом мадам Ксавьеры. Впрочем, он
не злоупотреблял моим великодушием. Он никогда ничего у меня не просил. Иногда
я покупала ему кое-какую одежду, но по своей собственной инициативе.
Разумеется, Ларри сразу сообразил, что молодой
грек, выполняющий работу бармена, живет в моей квартире.
– Такис, а не спишь ли ты с Ксавьерой? –
спросил он однажды у Такиса.
– Нет, конечно же, нет! – ответил тот. – Я
очень доволен, что у меня есть постоянная работа и крыша над головой.
Я тоже все отрицала, но Ларри слишком хорошо
меня знал, чтобы попасться на эту удочку. В конце концов я выдала ему всю
правду. Ларри потребовал, чтобы Такис убирался вон.
Такис немедленно собрал свои вещи, и я
проводила его в небольшой отель, где оплатила ему комнату на неделю. Но каждую
ночь Такис приходил ко мне.
Ситуация стала принимать довольно комический
характер. Зачем платить деньги, если на самом деле он продолжал жить у меня –
конечно, когда не было Ларри. На восьмой день я приняла решение.
– Такис, это очень глупо, – сказала я своему
любовнику. – Хватит бросать деньги на ветер. Мы должны объяснить Ларри, что не
можем обойтись друг без друга.
К моему великому удивлению, Ларри воспринял
наше признание весьма хладнокровно.
Конечно, я прекрасно понимала, какую боль я
причиняю ему, изменяя прямо у него перед носом. Его гордость и чувства были
жестоко уязвлены. Хуже всего то, что он вообще-то хорошо относился к Такису и
не мог обвинить меня, что я в него влюбилась. Итак, он смирился со свершившимся
фактом, но при условии, что мы не поставим его в затруднительное положение при
посторонних.
И все-таки мы пережили несколько тяжелых
моментов. В это лето мы втроем поехали к друзьям в Уэстхэмптон.
Мы с Ларри заняли комнату с ванной, которая
примыкала к комнате Такиса. В первую же ночь, как только Ларри заснул, я
тихонечко проскользнула в ванную, заперла ее на ключ и вошла в комнату Такиса.
Но случилось так, что Ларри проснулся и стал подсматривать за нами в замочную
скважину. Когда же я вернулась в нашу комнату, Ларри был вне себя от ярости. Мы
сильно поссорились. Ларри хотел уйти от меня, я же не хотела его терять. Я
понимала, что эта поездка может стать для него ужасной пыткой. В конце концов
мы улеглись спать, оба потрясенные случившимся. Когда мне приходится причинять
боль Ларри, это всегда происходит неосознанно, а потом я страдаю вместе с ним.
Утром Такис зашел к нам. Мы немного поспорили.
– Почему бы нам не попробовать жить втроем? –
предложил он. – Почему двое мужчин не могут любить одну женщину? Обратная
ситуация случается гораздо чаще, так почему бы нам не попытаться?
Ларри согласился, да у него и не было другого
выхода. Он понимал, что если мне придется выбирать, то я выберу Такиса. Я же
была готова принять этот довольно-таки странный эксперимент, хоть и предвидя
при этом большие трудности.
В воскресенье мы вместе пошли на пляж. Погода
стояла неважная, и людей было мало. Мы нашли укромное местечко и улеглись на
полотенце.
Я легла посередине. Ларри спустил мои плавки,
чтобы погладить клитор. Я же положила голову на колени Такису и почувствовала,
как набух его член. Такис целовал меня и ласкал мою грудь. Я испытала
необыкновенный оргазм, отдавая, правда, себе отчет в том, что это проявление
эгоизма по отношению к моим партнерам, которые не могли разделить со мной
наслаждение.
Вдруг я обратила внимание на происходящее
вокруг. Несколько подошедших мужчин с любопытством наблюдали за нами. Пожалуй,
пора было собираться.
Мы решили прогуляться по городу, взяли машину.
По дороге у меня вдруг появилось желание сделать фелляцию им обоим, но они
стеснялись друг друга.
Когда мы вернулись в Нью-Йорк, Ларри поехал к
себе повидаться с детьми. Он понял, что в данный момент я больше люблю Такиса.
– Спокойной ночи, Такис. Наслаждайся вволю, –
уходя, процедил он сквозь зубы.
Я очень расстроилась, мне тяжело было видеть
Ларри в таком состоянии. Мы так долго были вместе, я к нему сильно привязалась.
Я настоятельно попросила двух моих любовников больше не повторять подобных
сцен. Теперь, когда встречаемся втроем, мы сохраняем хладнокровие. Если у меня
появляется желание заняться любовью с Ларри, который приходит раз в неделю,
Такие уходит спать или прогуляться, а мы тщательно закрываем дверь.
По странной иронии судьбы я стала замечать,
что и Такис начинает все больше ревновать меня. Однажды вечером меня пригласил
к себе один известный еврейский сутенер. Я пошла туда одна. У него свой дом с
большим бассейном, и каждую неделю он устраивал там небольшие оргии. В тот
вечер я развлекалась с пятью мужчинами и прекрасной девушкой, в то время как
остальные гости аплодировали нам. Узнав об этом, Такис был шокирован и
несколько дней не подпускал меня к себе. И я спрашивала себя, правильный ли
выбор сделала. Ведь Ларри, несмотря на приступы ревности, гораздо понятливее.
В любом случае, есть одна вещь, которую
любящие меня мужчины понимают очень быстро: когда я занимаюсь любовью с
клиентом, со мной ничего не происходит. Только мое тело участвует в действии. И
чтобы им было понятнее, я всегда цитирую слова моего друга-голландца, которого
знала еще до того, как стала проституткой:
– Я отдаю тебе мою сперму! Я отдаю тебе мою
душу! – шептал он мне в постели.
Когда же ему случалось переспать с другой
девушкой, он объяснял мне:
