Непривычный к физическим усилиям, доктор задыхался. Кэт попыталась пошевелить рукой. Кажется, двигается, но очень плохо. Ее веки отяжелели, и она испугалась, что не сможет удержать глаза открытыми. Голова ее ударилась обо что-то твердое. Анестезиолог хмыкнул еще раз. Кэт почти не ощущала своих конечностей.
Теперь она лежала на спине. Она почувствовала, что ей задирают рукав пальто и пуловера. Ощутила несколько ударов по левому запястью. Потом еще несколько ударов, более сильных. Вот он поднимает ей руку. Она уловила его несвежее дыхание.
Пожалуйста, Господи, дай мне силы!
Пора.
Кэт попробовала разлепить веки. Они не поднимались. Она сделала еще одно усилие, потом еще одно. Наконец веки открылись. Кэт увидела удивление в глазах доктора Суайра и резко, из последних сил, запустила в них свои свинцовые пальцы, потом, изгибаясь всем телом, вцепилась зубами в его запястье и в дюйме от своего глаза увидела блестящую иглу. Из нее капала жидкость. Она ухватилась за шприц и, нажимая на поршень, всунула иглу прямо в живот доктора, продолжая нажимать до тех пор, пока он, слепо отбиваясь, не завизжал, падая на нее:
– Ты, сучка!.. Ты…
43
Воскресенье, 4 ноября
Харви Суайр с ужасом наблюдал, как он выскользнул из собственного тела: оно осталось лежать под ним, а он стал подниматься через сетку клетки. Это напоминало подъем в старомодном лифте.
Харви видел, как репортерша пыталась выдавить ему глаза, руки его медленно, в бессильном отчаянии тянулись к шприцу, который она всадила ему в живот, но вдруг замерли, так и не успев дотянуться.
Он увидел, как упал спиной на проволочную сетку, голова его свесилась набок, глаза открыты, неподвижный взгляд обращен вверх. Неужели он и вправду видит свое тело в этот финальный момент?
Затем Харви рассвирепел от собственной беспомощности. Подключи энергию, ты, глупая сучка! По крайней мере, сделай хоть это. Включи клетку! Он наблюдал, как репортерша выползает из клетки со шприцем в руке. Потом он снова посмотрел на свое тело, на свои глаза – они остекленели и определенно уже ничего не видели, на растрепанные волосы, на кончики воротничка сорочки, которые загнулись кверху, на кровь, стекающую по щеке.
Как только ноги репортерши коснулись пола, она упала ничком, ударившись лицом о сетку, и поранилась.
Хорошо.
Пытаясь сохранить равновесие, она пальцами вцепилась в сетку.
Еще чуть-чуть, подумал он. Подожди, пока мидазолам начнет действовать в полную силу, и ты о многом пожалеешь, сучка. Еще несколько минут – и ты уснешь. Твои легкие перестанут работать. Ты не сможешь дышать.
Он улыбнулся.
Пошатываясь, репортерша направилась к двери, потом остановилась, раскачиваясь из стороны в сторону, и на заплетающихся ногах, зигзагами пошла назад к его телу, сунула руку в карман пиджака и вытащила кольцо с ключами.
Умная сучка!
Ноги ее неожиданно подкосились, а глаза закрылись. Она упала на решетку, голова ее бессильно поникла. Пробыв некоторое время в таком положении, она встрепенулась, словно проснувшись от толчка, испуганно взглянула на его тело и стала пятиться к двери.
Харви снова улыбнулся. Эта девка до сих пор его боится. Боится, что он встанет и побежит за ней.
Она вставила в замок один ключ, потом другой. Третий повернулся. Уцепившись обеими руками за ручку двери, репортерша повисла на ней. Дверь распахнулась вовнутрь, она споткнулась, сделала несколько шагов в обратном направлении и, корчась, упала на пол. Как умирающее насекомое, подумал он.
Голова ее моталась из стороны в сторону, пальцы скользили по полу. Глаза были закрыты. Она открыла их и заморгала, потом медленно перевернулась, нащупала шприц, схватилась за ручку двери и опять поднялась на ноги. Медленно, нетвердыми шагами прошла через дверь, как слепая отыскивая проем руками, и оказалась в кабинете. Тут она попыталась поднять трубку телефона, но рука ее соскользнула. Она потеряла равновесие, и телефонный аппарат упал на пол, корпус его треснул.
Репортерша снова поставила телефон на стол, прижала трубку головой к плечу и потянулась к номерному диску. Трубка выпала и с громким стуком ударилась о стол. Она стала набирать номер, останавливаясь после каждой цифры: девять, девять, девять… потом снова подняла трубку.
Тебе придется подождать, пока телефонистка освободит линию, сучка.
Она прижала трубку к уху, набрала номер еще раз, пошатнулась, глаза ее закрылись, и она упала. Телефонный аппарат упал вместе с ней, провод оторвался от стены.
Харви видел, как по щекам Кэт катились слезы, когда она лежала на полу – волосы упали ей на лицо, – безмолвно моля о помощи. Но тут мерзкая девка приподнялась на локти и на коленях поползла к двери. Открыла ее, снова встала на ноги и нетвердыми шагами вышла в коридор. Ее мотало от стены к стене, она билась о стены, пока не упала у подножия каменной лестницы.
Желаю удачи, сучка!
Полежав, она начала взбираться, добралась до середины, и тогда рука, цеплявшаяся за перила, соскользнула, репортерша покатилась вниз, ударяясь лицом о каждую ступеньку, и в полном изнеможении рухнула у подножия лестницы. Через некоторое время она подняла правую руку, все еще сжимая в ней ключи и шприц – он заметил, что игла уже сломана, – но рука безвольно опустилась. Репортерша подняла ее снова, поддерживая левой рукой, положила шприц и ключи на ступеньку перед собой, ухватилась за перила и стала медленно карабкаться вверх. Преодолев одну ступеньку, она останавливалась, задыхаясь, и передвигала ключи и шприц. Наконец, дотащившись до верхней площадки, она вползла в лабораторию, где легла на пол, часто и тяжело дыша.
Затем она немного проползла вперед и встала на одно колено, ударившись при этом о ножку стола. Пузырек с красной жидкостью упал на пол и разбился, окатив ее стеклянными осколками. Она упала лицом прямо в красную лужицу. Совсем как на фотографии из «Пари матч», которая так нравилась Харви, когда он был ребенком, – убитый гангстер лежал, уронив голову на стол, а кровь из его виска капала прямо в бокал с вином.
Репортерша поднялась на колени, стукнулась о стол, покачнулась, доползла до двери, повозилась с ключами, открыла дверь и вывалилась наружу.
Казалось, дождь и ветер ее освежили, потому что она с трудом поднялась, нетвердыми шагами прошла огороженную территорию, держа курс на забор, но недалеко от калитки снова упала и осталась лежать – неподвижно, головой в луже.
Теперь тебе конец, сучка!
Однако вскоре ее рука зашевелилась, сжимаясь и разжимаясь. Репортерша боролась. Боролась из последних сил. Вода попала ей в рот, и она дернулась, пробормотав что-то несвязное. Потом просунула пальцы в сетку забора и начала приподниматься, ячейка за ячейкой; пытаясь открыть калитку ключом, она уронила связку, с трудом подняла ее и повторила попытку. Калитка распахнулась. Репортерша повисла на ней. Шприц выпал у нее из руки и покатился в клумбу, заросшую крапивой, но она вряд ли это заметила. Она поползла по автостоянке, мимо бульдозера и вагончиков строителей.
