Мотив мычал в ушах еще час, пока она стояла и смотрела.
Мычал, пока полиция постепенно, упорно раскапывала могилу. Шаг за шагом, шаг за шагом.
23
Через четыре дня в шесть часов вечера Джоан выпустили под залог. Три ночи она проспала в камере, а днем отвечала на бесчисленные вопросы разных детективов.
Поехала домой в такси. Естественно, не в такси Дона. Ему не так повезло — он остался в заключении, подозреваемый в убийстве Виктора.
Джоан страшно радовалась, ловко справившись с делом. Вполне достойна «Оскара»! Кажется, детективы поверили ее версии. Она рассказала, как Виктор вернулся домой и застал ее с Доном. Бросился на любовника, Дон ударил его молотком. Велел ей молчать, угрожая сообщить полиции, будто это она убила собственного мужа. Закопал тело в гараже под полом. Последнее — хоть какая-то правда.
Полиция, видно, приняла за правду. Откопав труп Виктора, нагрянула к Дону. В его ящике с инструментами нашелся окровавленный молоток с его же отпечатками пальцев.
Поверенный предупредил Джоан, что ей все-таки грозит опасность. Наверняка предъявят обвинение в сокрытии убийства. Вероятно, через пару недель. Впрочем, он знает хорошего адвоката. Ее посадят, но ненадолго, если посчастливится убедить присяжных в справедливости ее версии. Поверенный не объяснил, почему присяжные могут в нее не поверить.
Во всяком случае, пока она свободна.
На свете полным-полно других мужчин, заверила себя Джоан, шмыгнув в дверь собственного дома. Скорее всего, Дон до конца жизни просидит за решеткой. Ну, ему же хуже. Есть агентства знакомств, кружки танцев. Лучше всего, что на свете нет Виктора.
Если адский призрак по-прежнему будет являться, можно вызвать медиума и покончить с кошмаром.
Дом в любом случае надо продать. Слишком много воспоминаний. Фактически он никогда ей не нравился. Всегда был четырьмя стенами с крышей, а не настоящим домом.
В данный момент это вообще не дом. Полицейские все перевернули вверх дном. Сняли ковры, вскрыли полы, кое-где пробили стены, частично перекопали сад в поисках орудия убийства, впоследствии обнаруженного у Дона.
Джоан сразу направилась к холодильнику, налила стакан вина до краев, в два глотка осушила, снова наполнила и проглотила, налила в третий раз, опустошив бутылку. В хорошем опьянении проговорила громко и смело:
— Виктор, если ты еще тут, катись в задницу.
Посмотрела на дверь, выглянула в пустую прихожую. Взгляд не сфокусировался.
Еще хлебнула. Язык стал заплетаться.
— С-слышь, Виктор?..
Полное молчание.
Джоан икнула, сама перед собой извинилась, допила до конца.
До чего приятно надеть свою одежду после жуткого хлопчатобумажного комбинезона не по размеру в камере предварительного заключения!
Жутко хочется есть и еще чуть-чуть выпить. Слава богу, в холодильнике нашлась другая бутылка.
Через час она была пьяна в доску. С трудом поднялась в спальню по лестнице, разделась, почистила зубы, свалилась в постель. Спьяну не имеет никакого значения, что подушки и простыни пахнут Виктором. Джоан закрыла глаза и провалилась в сон.
Почти сразу проснулась от неслыханного храпа. Сжала пальцы в кулак, по привычке изо всех сил хрястнула Виктора. Кулак ударил в пустой матрас с его стороны.
Храп продолжается. Громче и громче.
Вдруг перепугавшись до смерти, она включила свет.
Ничего. Тишина.
Видно, приснилось. Погасив лампу, мгновенно услышала храп.
Снова зажгла свет, снова храп прекратился. Полежала с колотившимся сердцем, потом объявила:
— Ладно. Все ясно. Пойду в новую комнату. Храпи до опупения.
Завернулась в пуховое одеяло, зашлепала из спальни, крепко захлопнула дверь за собой, прошла через лестничную площадку в крошечную комнатушку и там тоже хлопнула дверью. Закрыла распахнутое окно, опустила новые жалюзи.
Выключила лампу на тумбочке, влезла на односпальную кровать, улеглась, пробормотала:
— Как любезно с твоей стороны, дорогой, затратить столько трудов на ремонт…
Чувствуется легкий миндальный запах. Очень приятный. Гораздо приятнее запаха Виктора.
Джоан медленно и неуклонно погружалась в сон. В очень глубокий сон.
Шаг за шагом, шаг за шагом.
