Радостные интонации письма усилили Верину депрессию. Пылесос над головой замолк, и она слушала, как дождь бьет в стекло. Потом зазвонил телефон.
Она быстро сняла трубку; сердце радостно екнуло – вдруг Оливер? Правда, она попросила его звонить только на новый мобильный номер. Но оказалось, что звонит сервисный инженер фирмы «Глинуэд груп сервисез», которая производит кухонные плиты «Эй-джи-эй»; он намерен был приехать для профилактического осмотра плиты. Вера встала и направилась к своему ежедневнику.
Потом она снова села и вскрыла большой толстый конверт. Информация о курсах специалистов по питанию при Открытом университете, которую она запрашивала, а также анкета для поступающих. Хорошо, что письмо пришло сегодня, потому что завтра его увидел бы Росс. Письмо стало бы для него еще одним поводом для гнева – он не одобрял ее стремления к независимости и самостоятельности. Даже ее общественная деятельность его раздражала.
Еще одно письмо, на сей раз от мужа ее лучшей подруги Сэмми Харрисон, с которой она сегодня вместе обедает. Джон участвует в благотворительном велопробеге в Уганде, собирает средства в помощь голодающим детям. К письму прилагалась спонсорская карточка. Вера отложила карточку: надо будет спросить Росса, сколько они смогут пожертвовать.
Передумав, она сама перечитала анкету. «К черту все! – подумала она, проглядывая список людей, которые уже внесли свои пожертвования, и схватила ручку. – Я сама решу, сколько мы внесем».
Она потерла глаза, потом вытерла их платком. Часы на стене показывали без двадцати десять. Сегодня пятница. Росс будет ночевать дома, а Алек проведет все выходные у школьного друга, на острове Уайт. По поводу отсутствия сына Вера испытывала смешанные чувства. Она была рада, что в эти выходные мальчик не будет чувствовать напряжения, возникавшего, когда Росс приезжал домой, но она очень скучала по Алеку, когда сынишки не было дома. Кроме того, они с Россом вынуждены будут все время тесно общаться. Долгий предстоит уик-энд, да потом еще банковский выходной. Целых три дня!
Она открыла местную газету и пролистала до раздела сдачи недвижимости. Стоимость аренды квартир с двумя спальнями начиналась от восьмидесяти фунтов в неделю; Вера знала, что даже в самых дешевых и убогих лондонских районах цена будет гораздо выше. Ей понадобится десять тысяч фунтов в год только на квартиру и еду для себя и Алека; кроме того, нужно содержать машину плюс остальные расходы…
Возможно, ей удастся найти работу в какой-нибудь фирме, занятой ресторанным обслуживанием, но дальше придется всего добиваться самой. Ей предстоит суровая борьба за выживание – но она лучше, чем такое существование.
Если Росс ее отпустит.
А если он не отпустит ее добровольно, она сбежит вместе с Алеком. Росс будет добиваться, чтобы ее отдали под опеку на основании ее депрессии, но теперь, после того как он избил ее и Алека, ни один суд не отдаст ему ребенка.
Миссис Фогг перешла пылесосить в комнату для гостей. Вера поднялась к себе, вынула контактные линзы и опустила их в контейнер с раствором. Когда она снова вставила их, она опять ощутила ту же резь в глазах. Возможно, это от усталости – она почти не спала, думала о Россе и о том, что же с ней такое.
Прошло уже три дня с тех пор, как Оливер осмотрел ее; он объяснил, что на обработку данных понадобится время. Она постоянно думала о нем. Между ними ничего не было, но она по нему скучала. Сильно, страстно скучала.
Вера взяла трубку радиотелефона и, спустившись вниз, набрала номер доктора Риттермана. Она услышала голос его секретарши – как всегда, холодный и властный.
– Говорит Вера Рансом. Будьте добры, соедините меня с доктором Риттерманом.
– Вы уже звонили сюда вчера. – Секретарша как будто обвиняла ее в чем-то.
– Да, но доктор Риттерман мне так и не перезвонил. Я была у него две недели назад и хочу узнать, каковы результаты анализов.
– Доктор Риттерман очень занят. Он свяжется с вами, как только ему будет что вам сообщить.
– Мне это не подходит, – возразила Вера. – Я хочу, чтобы мой лечащий врач отвечал на мои звонки. Будьте добры, соедините меня с ним сейчас.
– Сейчас у него пациент; ему нельзя мешать. Я передам ему, что вы звонили.
– Послушайте, я…
Но секретарша уже нажала отбой.
Вера в ярости уставилась на телефонную трубку. Она уже собиралась перезвонить, когда в холл с лаем выбежал Распутин. Через несколько секунд в дверь позвонили.
У Веры упало сердце. На крыльце стояла Фелис Д'Ит в ярко-желтом дождевике – как будто она только что вылезла из спасательной шлюпки. В одной руке она сжимала резную бутылку с оливковым маслом высшего качества, в другой – корзинку-саше с засушенными листьями и лепестками. Под мышкой у нее был зажат огромный розовый плюшевый мишка. Багажник ее «мерседеса»-универсала был открыт; Вера увидела, что багажник доверху завален другими призами для беспроигрышной лотереи.
– Ну и погодка! Вы меня ждете? Кажется, договорились на десять?
Вера совсем забыла. Пока они разгружали машину и переносили содержимое багажника в комнату наверху, раскладывали призы и надписывали ярлыки, Фелис успела напомнить ей дважды, а потом еще и в третий раз, для ровного счета, что до ежегодного бала, проводимого Национальным обществом защиты детей от жестокого обращения, остается всего шесть месяцев. Интересно, подумала Вера, где будут они с Алеком через шесть месяцев.
Она стояла на коленях посреди моря призов, большинство из которых были просто безделушками, и, будучи добросовестной и исполнительной от природы, записывала в список каждый приз по очереди под диктовку Фелис, которая кратко характеризовала каждый приз и называла фамилию дарителя.
– Господи, как мне жаль того, кто выиграет вот это. – Вера повертела в руках фарфоровую статуэтку лошади; сбоку статуэтки красовались часы, которые торчали из выступа, похожего на опухоль. – Интересно, кто же ее пожертвовал?
– Я.
Вера почувствовала, как лицо горит от смущения.
– Мне подарил ее первый муж, и я всегда терпеть ее не могла.
Улыбнувшись с облегчением, Вера сказала:
– Не знала, что вы были замужем.
– Избавилась от него десять лет назад. Мой самый лучший поступок в жизни.
– Расскажите мне о вашем разводе, Фелис, – с жаром попросила Вера. Внезапно соседка стала для нее интересной.
Скинув свой дождевик, Фелис осталась в джемпере и мешковатых черных брюках. Неожиданно она показалась Вере маленькой и ранимой. Но на лице у соседки застыло непреклонное и горделивое выражение.
– Джонатан был настоящей скотиной, и в один прекрасный день я решила, что жизнь слишком коротка и с меня хватит. Я собрала свои вещички, забрала детей из школы и сбежала из дома, пока он был на работе.
– А он что?
– Поехал за мной. Пару лет моя жизнь была сущим адом. Он настраивал против меня детей, избил моего приятеля. Но в конце концов, – Фелис пожала плечами, – игра стоила свеч. Иногда приходится за себя бороться. Вам повезло, если у вас удачный брак. Кажется, вы с Россом счастливы вместе.
