Обе девушки казались симпатичными, но их красота не бросалась в глаза. Если они и пользовались макияжем, то это оставалось незаметным. Все их драгоценности были настоящими, доставшимися от дедушек и бабушек.
Мэдисон вдруг почувствовала себя чересчур высокой, очень вульгарной, слишком накрашенной. Ей снова захотелось уехать отсюда. Она никак не вписывалась в этот мир.
Потом из дома вышла еще одна девушка, маленькая и аккуратная, с короткими темными волосами и большими карими глазами. Две другие тут же расступились, освободив ей дорогу.
– Роджер, милый… – проворковала она, встала на цыпочки, обвила его шею руками и поцеловала в губы.
Она явно делала это не первый раз.
Мэдисон почувствовала, что Фрэнк, стоявший рядом с ней, весь напрягся, но, как ни странно, сама ничего не ощутила. Она думала только одно: «Может, о нем теперь будет заботиться кто-то другой, а я отдохну».
– Терри! – громко сказал Рэндал. – Я хочу тебя познакомить с женой Роджера.
Все три девушки уставились на Мэдисон. Терри продолжала обнимать Роджера.
Он пожал плечами, будто жена – это нечто, не зависящее от него, и все случилось само собой.
Фрэнк вежливо представил девушек: его дочь Нина, ее кузина Терри и подружка Нины Робби.
Когда девушки снова внимательно посмотрели на Мэдисон, подняв головы, – она была значительно выше всех – их глаза горели ненавистью. Улыбнувшись, Мэдисон повернулась к хозяину.
– Полет здорово утомил меня. Вы не могли бы показать мне… нашу комнату?
Она не смогла удержаться от легкого упора на слове «нашу».
– Разумеется, – ответил Фрэнк и прошел прямо через компанию девушек.
Мэдисон последовала за ним.
В холле стояли большие, удобные кушетки и стулья, на сосновых половицах лежали индейские коврики, которые, видимо, стоили столько же, сколько земля вокруг дома. Они прошли мимо гостиной, величиной с автобусную остановку. В дальнем углу был каменный камин – каждый камень в нем, наверное, устанавливали при помощи крана.
В конце холла Фрэнк распахнул дверь: там были кровать, небольшой шкафчик для одежды, пара маленьких столиков и один стул.
– Придется перераспределить комнаты для гостей, мы же не знали, что… – начал Рэндал.
– Здесь очень мило, – прервала Мэдисон его объяснения и извинения.
– Не переживайте! – искренне сказал Фрэнк. – Они давно знают Роджера, а он… ну…
– А он – очень хороший улов! – закончила Мэдисон, улыбаясь. – Богатый и очень симпатичный. Чего же еще?
Фрэнк на секунду нахмурился, но потом усмехнулся.
– Если что-нибудь понадобится, обращайтесь, – сказал он, поставил ее чемодан на пол и ушел, закрыв за собой дверь.
Через минуту в комнату вошел Роджер. Мэдисон распаковывала вещи. Она взглянула на Роджера и поняла, что он вот-вот взорвется.
– Не понимаю, как можно быть такой невежливой? Эти люди привыкли к хорошему тону. Может, ты не знаешь, как надо вести себя в приличном обществе, но…
Мэдисон давным-давно поняла, что Роджер нападает тогда, когда понимает, что не прав. Она ответила ему тихим, ровным голосом:
– А я не понимаю, почему ты не сказал им, что женат и привезешь жену с собой.
Роджер растерялся и медленно опустился на кровать, изображая страшную муку.
– Может, не будешь устраивать сцену, как обычно?
Но Мэдисон стояла на своем.
– Я просто хочу понять почему. Объясни мне!
– Ладно, успокойся! – пробурчал Роджер. – Я никогда не говорил о тебе Скотти и его семье, потому что, ну… это мужское дело. Мы…
– Холостяк – это покруче, чем женатый? – тихо подсказала Мэдисон.
Странно, но она совсем на него не сердилась. Ей действительно было лишь любопытно.
– Точно! Ведь я в последние годы не чувствую себя настоящим мужчиной. Ну что такого, если мой лучший друг будет думать, будто я все еще свободный?
– Свободный? – прошептала она, вспоминая, скольким пожертвовала ради него. – Только скажи, и получишь свою свободу обратно!
– Мэдди, дорогая, ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть, – он потянулся к ней, но она отодвинулась.
– Нет, я этого не знаю! И, честно говоря, все чаще думаю, что ты специально стараешься сделать мне больно.
Роджер провел рукой по лицу, как бы устав от спора.
– Ты можешь хотя бы эти несколько дней не пилить меня? Я понимаю: ты очень расстроена из-за ребенка, но…
– Дело не в том ребенке, а в детях, которых у меня никогда не будет.
– А виноват в этом, конечно, я? Ты это хочешь сказать? Я сделал все возможное, чтобы добраться до телефона, я…
Мэдисон отвернулась, на глаза навернулись слезы. Справится ли она когда-нибудь с чувством, что жизнь закончена?
– Ну ладно, – пробормотала она. – Давай заключим перемирие. Ни одной ссоры, пока мы здесь.
Роджер вздохнул с облегчением. Внезапно Мэдисон почувствовала, что больше не может находиться в одной комнате с ним. Если она останется здесь еще на какое-то время, то просто закричит. Но возле двери она замерла: ей необходимо узнать еще кое-что.
– Ты специально не сообщил им о том, что женат. Зачем ты настоял на моем приезде? Я ведь хотела остаться в Монтане.
Несколько минут Роджер молча сидел на краю кровати.
– Мама с папой сказали, что им очень нужен отдых, – с трудом выдавил он.
– Ясно, – отчеканила Мэдисон.
Она уехала из Нью-Йорка и вернулась в Монтану, чтобы стать сиделкой их покалеченного сына. Она проводила дни и ночи, ухаживая за ним. Если она когда и брала «отгул», то лишь для того, чтобы почитать специальные книги, которые ей одалживала подруга, доктор Дороти Оливер, пытаясь найти в них способ как можно быстрее поставить на ноги их родного сына. И все равно его родители заявили, что «им нужен отдых» от Мэдисон.
– Мэдди… – неуверенно сказал Роджер. – Позволь мне хорошо отдохнуть… Пока мы здесь…
«Хорошо отдохнуть» значило для него напиться, громко хохотать и снова превратиться в знаменитого футболиста из школьной команды. А еще это подразумевало толпы восхищенных им девушек, думающих о том, как он хорош в постели. Мэдисон знала, что в Роджере очень много показного. Он любил время от времени заниматься сексом, но предпочитал это делать быстро.
– Хорошо, – сказала она. – Отдыхай. Я оставлю тебя в покое. А я…
Она еще не знала, чем собирается заняться, но если бы ей удалось спокойно устроиться на большом валуне и смотреть в воду… Пожалуй, это занятие вполне бы подошло.
– Спасибо, – сказал он.
– Да не за что, – искренне ответила она, улыбнулась ему и вышла из комнаты.
