— Вставай!
Джура лениво повернулась в теплой постели. Было еще темно. Руан, полностью одетый, стоял в десяти футах от нее.
— Вес ирлианцы такие же ленивые, как ты? — спросил он. — Кареты уже готовы.
— А у всех англичан такой же скверный характер, как у тебя? — в тон ему ответила Джура и потянулась под овчиной.
Он пристально посмотрел на нее. — Собирай свои вещи и идем, — сказал он и вышел из комнаты.
Джуре на сборы не нужно было много времени.
Во дворе было шумно. Кричали мужчины, ржали лошади. Джералт, одетый в черное и на черном коне, отдавал приказы. Чуть поодаль на коне сидел Дайри, а рядом с ним — Сайлин.
Джура улыбнулась подруге, но та отвернулась. У Джуры сразу испортилось настроение. Слуга передал ей хлеб и вино. Джура подумала, что Руан, похоже, умеет организовывал походы и люди слушаются его.
Было несколько карет с продовольствием, а в одной из них Джура увидела Лору и Филипа.
— Джура! — позвал мальчик, и она, улыбаясь, пошла к нему.
— Доброе утро, — сказала она и предложила ему кусок хлеба.
— А ланконские воины едят хлеб? — серьезно спросил Филип.
— Конечно, — так же серьезно ответила она и улыбнулась Лоре, но англичанка демонстративно отвернулась. Джура пошла к своей лошади.
Понадобился целый день, чтобы добраться до ирлианской деревни.
Здесь, в двадцати милях от стен Эскалона жило основное ирлианское население. Когда гвардеец, мужчина или женщина, выбирал себе пару, он приезжал именно сюда. Из этих людей набирали будущих гвардейцев, и после обучения они возвращались в деревню, чтобы защищать ирлианцев от набегов других племен. Здесь на нескольких квадратных милях царили мир и покой. Здесь играли дети, пели женщины, крестьяне собирали урожай. Здесь ткали ткани, расшивали одежды, здесь лечили больных и ухаживали за стариками. Тысячи ирлианских воинов погибли, защищая эти места.
Большую часть пути Джура ехала рядом с Ксантом, но услышав, что Филип начал хныкать, поскакала к карете.
— Хочешь ехать со мной? — спросила она малыша и посмотрела на Лору.
Лора нехотя кивнула и отвернулась.
Филип буквально прыгнул на руки Джуре, когда она усаживала его в седло перед собой. Всю оставшуюся поездку она рассказывала ему легенды про прежних ланконских богов, которые враждовали и сражались друг с другом и не в пример христианскому Богу Иисусу совсем не почитали своих родителей.
— Зачем ты взяла этого щенка? — зло спросил Джералт, проезжая мимо нее. — В тебе проснулась нежность к англичанам?
— Он ребенок, — возразила Джура.
— Мальчики вырастают в мужчин.
Джура с негодованием посмотрела на брата.
— Он не представляет для тебя угрозы. Он не претендует на трон.
Джералт окинул мальчика враждебным взглядом и поскакал прочь.
— Я не люблю его, — прошептал Филип.
— Он должен стать королем Ланконии; и он будет очень хорошим королем.
— Мой дядя Руан — король, и он лучший из королей.
— Это еще неизвестно.
Когда путешественники добрались до деревни, уже спустилась ночь. Люди с факелами в руках вышли приветствовать их и посмотреть на англичанина, который назвал себя их королем.
Впереди бежали многочисленные родственники Джуры. С тех пор как она выиграла турнир невест и вышла замуж за короля, они стали гордиться ею еще больше.
— Как он? — спрашивали они. — Он уже сделал тебе ребенка? Он так же красив, как Дайри? И силен, как Тал?
Разговоры умолкли, как только Руан вышел вперед.
Джура видела, как глаза ее кузенов увлажнились. Раздался всеобщий вздох.
— Можно, я познакомлю тебя с моими родственниками? — вежливо спросила она, повернувшись к Руану.
Затем, тетя Джуры проводила их в свой дом. Им отвели маленькую комнату с одной кроватью.
Руан выглядел очень спокойным.
— Тебя утомила поездка? — спросила Джура.
— Нет, — тихо ответил он. — Хорошо, что ты заботишься о Филипе. Мне кажется, мальчик уже боготворит тебя.
— Он очень приятный малыш. Возможно, он больше ланконец, чем я думала.
Руан сидел на краю кровати. Казалось, он был чем-то озабочен. Джура хотела спросить его, что случилось, но не стала. Лучше держаться подальше от своего временного мужа.
— Я полагаю, мне не придется спать с тобой? — спросила она.
— Что? Я думаю, нет. Здесь есть шкуры. Я устроюсь па полу, а ты ложись на кровать.
Джура нахмурилась. Она сняла ботинки, брюки и скользнула в большую пустую кровать. Ей совсем не хотелось спать.
— Какая яркая луна, — прошептала она. Руан ничего не ответил, и Джура подумала, что он спит.
— Джура, — тихо позвал он.
— Да, — откликнулась она.
— Ты когда-нибудь сомневалась в себе? Например, ты знаешь, что права, а где-то внутри тебя сидит червь сомнения.
— Да, — ответила она. — У меня бывает такое.
Он больше ничего не сказал, и через некоторое время Джура услышала его ровное, сонное дыхание, Она долго раздумывала над тем, что он имел в виду, но так и не нашла ответа.
На следующее утро ирлианцы встали очень рано. Они хотели скорее увидеть друзей и родственников, с которыми давно не встречались, и получше разглядеть нового короля.
Руан прошел сквозь толпу. Джура увидела, как зажглись лица людей, когда он заговорил с ними на их языке. Он не старался показаться решительным и напористым, а вел себя как тихий, спокойный, рассудительный человек.
— Он говорит гладко, словно дьявол, — буркнул Джералт, остановившись около Джуры. — Постарайся не потерять от него голову. Он втянет нас в войну.
— Он не хочет войны, он хочет мира, — ответила Джура.
— Что человек хочет и что из этого получается, разные вещи. Если мы вторгнемся на землю вательцев, приготовься к бою. Брита с огромным удовольствием убьет его, потому что его отец убил ее мужа.
— Может, Брита тоже устала от войн? — спросила Джура. — Может, она будет рада снова увидеть сына? Джералт в изумлении посмотрел на сестру.
— Ты предашь страну ради этого англичанина?
— Конечно, нет. Ему никогда не удастся объединить племена, но пусть попробует. Кто пойдет за ним? Он хочет поженить ирлианцев и вательцев. Кто из ирлианцев согласится на это?
Ксант стоял недалеко от них и слышал их разговор.
— Посмотрите, как люди слушают его. Они пойдут за ним. Тихо! Он говорит.
Руан взобрался на скамейку и заговорил. Все утро она слышала, как то там, то здесь упоминали о воротах Святой Елены. Значит, люди знали, что Руан открыл их.
