— Идите, идите к ней, — настаивала Кэрри.
Но Даллас забралась к ней на колени, а Тем продолжал стоять в дверях.
В эту самую минуту входная дверь с грохотом распахнулась, и хоть Кэрри и не могла видеть гостью, она, казалось, физически ощутила ее присутствие. Создавалось впечатление, что эта дама заполнила собой весь крошечный домик.
— Где же они? — звала та. — Где мои милые крошки?
Прежде чем Кэрри успела попросить Тема прикрыть дверь комнаты, чтобы эта женщина не увидела ее сидящей на постели в одной ночной сорочке и с распущенными волосами, Нора ворвалась в спальню.
Она была крупной женщиной, высокой и ширококостной. Белая кожа, темные глаза, яркие губы, черные волосы — трагически красивое лицо. Нора была одета в дорогое платье из черной и красной парчи, и наметанный глаз Кэрри определил, что ее талия затянута в корсет до двадцати дюймов. За такую грудь, какая была у нее, многие женщины отдали бы несколько лет жизни.
Джош как-то обмолвился, что его жену нельзя было назвать красивой. Да, эта женщина не была красива. Она была прекрасна. Ослепительна. Это была женщина, из-за которой мужчины теряют головы. Женщина, которой посвящают стихи и песни.
Пока Кэрри в безмолвном удивлении взирала на соперницу, Тем придвинулся ближе к ней. Одной рукой Кэрри обняла мальчика, а другой прижала к себе Даллас, сидевшую у нее на коленях. Даже Чу-Чу притих.
— Боже, какая… домашняя картина. Скажи, Джош, неужели все твои нынешние… дамы спят вместе с тобой и нашими детьми?
Кэрри хотела сказать что-нибудь в свою защиту, но слова не шли с языка. Не говорить же, что муж этой женщины является и ее, Кэрри, мужем.
Дети молча смотрели на свою мать.
— Подойдите же, дорогие мои, и поцелуйте свою мамочку.
Все так же молча дети послушно подошли к матери. Наклонившись, Нора позволила им поцеловать свою щеку, но не обняла детей. Она даже не дотронулась до них.
— А кто твоя маленькая подружка? — спросила Нора Тема, кивком указывая на Кэрри.
— Это наша новая… В смысле она и папа поженились.
— Неужели? Как интересно. — Повернувшись, Нора смерила взглядом Джоша, стоявшего позади — Дорогой, я как будто не очень разбираюсь в законах, но у тебя, кажется, теперь сразу две жены. Разве это разрешено?
— Мы должны дать Кэрри одеться. — Джош повел свою красивую, роскошную, божественную жену к выходу.
Кэрри быстро оделась и вышла в гостиную.
Джош и его жена сидела за столом, склонив головы друг к другу.
Отодвинувшись от мужа, Нора оценивающе оглядела Кэрри с ног до головы.
— Ну разве она не прелесть? Правда, Джош, она милашка. Джош, где ты только нашел такую?
— В пруду среди головастиков, — сквозь зубы процедила Кэрри и направилась к выходу.
Догнав ее, Джош обнял Кэрри и отвел обратно к столу. Не отпуская ее ни на секунду, он усадил ее на стул.
— Тем! — приказал Джош. — Принеси Кэрри кофе.
Поставив чашку с кофе перед Кэрри, он сказал:
— Кэрри, моя единственная любовь, я хочу представить тебе Нору.
— Твою жену, — невыразительно произнесла Кэрри и попыталась встать, но Джош крепко держал ее.
— О, Джошуа, милый, я вижу, что эта малютка на тебя дуется. Разве ты не рассказывал ей обо мне?
— У меня просто не хватало слов, чтобы точно описать тебя, — едко парировал Джош.
Нора, казалось, восприняла это как комплимент. Она коротко рассмеялась.
— Конечно же, ты не мог описать меня точно, дорогой. Хотя многие мужчины пытались это сделать. — Она снова повернулась к Кэрри. — Эта девочка слишком низкоросла для сцены.
— Она не актриса, — резко оборвал жену Джош. — Она — жена и мать, не более того.
— Как интересно… — протянула Нора. Ее тон не оставлял сомнений в том, что она уже имела о Кэрри вполне определенное мнение.
— Между прочим, я заведую магазином, — запальчиво произнесла Кэрри. Ее покоробило, что Джош отзывался о ней так, как будто она целыми днями висит над корытом со стиркой и не в состоянии думать ни о чем другом, кроме того, насколько чисто вымыты полы.
— Магазином? — Одна бровь Норы поползла вверх.
— Она покупает там платья. — Джош снова свел на нет все попытки Кэрри выглядеть внушительно. Она попыталась встать, но Джош удержал ее.
— Нора, дай мне бумагу, которую нужно подписать, и убирайся. Для тебя тут нет ничего интересного.
Услыхав это, Нора принялась ронять слезы в изящный кружевной платочек.
— Джош, ну как ты можешь быть таким злючкой по отношению ко мне. Я приехала только для того, чтобы еще раз увидеть детей. Я так скучала по ним. Я скучала по звуку их шагов. Мне не хватало их голосов. Даллас, доченька моя. Помнишь, как она просыпалась по ночам, когда ей снились страшные сны? Мне не хватало… — Нора зарыдала, не в силах продолжать.
Помимо воли Кэрри ее рука потянулась через стол к Норе. Кэрри знала этих детей совсем недолго, но она скорее бы умерла, чем рассталась с ними. Что же должна была чувствовать их настоящая мать, у которой их отняли? И почему Джош поступил так жестоко с женщиной, которую когда-то любил?
Джош перехватил руку Кэрри прежде, чем она коснулась Норы.
— Твое время истекло, — произнес он. — Ты начинаешь нас утомлять.
Кэрри застыла в изумлении, когда на лице Норы, за секунду до этого искаженном страданием, засияла улыбка.
— Но дорогой, мне ведь не с кем репетировать. Как я могу выступать без великого Темплетона?
Кэрри повернулась к Джошу, но тот смотрел на Нору.
— Я хочу видеть бумаги, — сказал он.
Нора слегка наклонилась вперед, положив руки на стол. Декольте ее было очень глубоким. Ни одна приличная женщина не появилась бы нигде днем в платье с таким вырезом. И было совершенно очевидно, что Норе не приходится подкладывать в корсет вату.
— Я потеряла их, милый, — промурлыкала она. — Они выпали у меня из платья.
Взглянув на Джоша, Кэрри увидела, что он впился взглядом в платье супруги, словно намереваясь все же поискать там документы. Кэрри встала вышла из дома и направилась под навес, который Джош величал конюшней. Когда Джош до гнал ее, она седлала старую конягу.
— Кэрри… — начал он.
— Не говори мне ничего. Ни слова. Тебе нечего сказать, дорогой. — Произнося последнее слово, Кэрри усмехнулась. — Не осталось ничего, о чем мы могли бы поговорить. Ты мне все время лгал.
— Тем, — тихо произнес он. — Даллас.
На глаза Кэрри навернулись слезы, и на секунду она прижалась лбом к седлу.
— Как ты смеешь-использовать детей, чтобы давить на меня?! — Она попыталась затянуть подпругу, но из-за слез не видела перед собой ничего.
