Когда Гарри вошел, Сара сразу поняла, что он разъярен, Молча наблюдала, как он распрягает лошадь. Она никому не говорила, что считает жениха сестры красивым. Ей нравилась внешность Тревельяна, но женщина — а себя она считала именно женщиной — вряд ли могла быть счастливой с ним. А вот с Гарри проблем не будет. Бедная Клер слишком наивна и не знает, как управлять им.
— Опять бросила вас, да? — сочувственно спросила она. Гарри вздрогнул от неожиданности и обернулся к ней. Сара Энн улыбалась ему, грызя большое красное яблоко.
— Что ты здесь делаешь?
— Жду вас, — ответила она кокетливо. Гарри взглянул на нее и расхохотался.
— Ты бы лучше шла в детскую.
Отродье хихикнула и пошла мимо него к выходу. Она шла, покачивая бедрами, как ходят женщины (правда, Клер так никогда не делала). Она считала, что для того, чтобы завоевать мужчину, с ним надо разговаривать. Сделав несколько шагов, Сара через плечо оглянулась на Гарри. Он наблюдал за ней — как она и думала.
— Вы не придете как-нибудь навестить меня? — промурлыкала она, бросила огрызок и побежала к дому.
С минуту Гарри стоял, глядя вслед юной женщине, которую до сего дня считал ребенком, потом ударил хлыстом по стене конюшни.
— Чтоб вам всем пусто было! — рявкнул он и пошел к дому.
Потайная дверь открылась, и в комнату вошла Сара Энн. Она встала у кровати и внимательно посмотрела на Клер. — Ты что, поругалась с ним?
Клер хмыкнула. Она без сил лежала на спине, устав от слез.
— Не знаю.
— Гарри считает, что вы поссорились. Он поехал в Эдинбург. Даже не собрал вещи. Только поговорил с матерью, сел на лошадь и уехал. Взял с собой пятерых слуг. Остальные с сундуками поедут следом.
Оказывается, Клер еще могла плакать, слезы опять потекли ручьем.
— Он застрелил оленя. Меня это потрясло. Отродье играла с бахромой балдахина.
— Мне кажется, визит Гарри к матери был не слишком приятным.
— Не удивлюсь, если он захочет расторгнуть помолвку, — уныло сказала Клер. — Сегодня я вела себя ужасно.
— Может, Гарри и захотел бы, но я не думаю, что наша мать разрешит тебе разорвать помолвку. Да знаешь ли ты, сколько она уже записала на счет новой герцогини Макаррен, то есть на твой, сестричка?
— И знать не желаю.
Отродье вернулась к картине, скрывающей потайную дверь.
— Мне надо идти. Надеюсь, ты себя лучше чувствуешь сейчас. — Она помолчала несколько секунд. — Надеюсь, ты примешь наконец здравое решение.
— А что, по-твоему, я должна решить?
Сара ничего не ответила, а загадочно улыбнулась и исчезла за картиной.
Клер перевернулась на живот и опять заплакала. Она рассердила Гарри и старую герцогиню, все в доме уже знают об их размолвке. Но ведь влюбленные всегда ссорятся, разве нет?
Однако на этот раз все не так просто.
Итак, он отправился в Эдинбург, а она осталась одна в этом доме. Ей нечем будет заняться, не с кем поговорить придется ждать его возвращения, чтобы поговорить.
Она плакала все сильнее, зная, что им с Гарри не о чем говорить. Когда он вернется, она скажет ему, что очень сожалеет, и… что и? Провести жизнь, охотясь и глядя на убитых зверей и птиц? Ну, будет у нее сто костюмов для верховой езды и охоты и несколько дюжин ружей… А через десять лет она будет пить чай у свекрови, и ей, возможно, даже не разрешат присесть?
Она плакала все горше.
Глава 18
Клер проснулась, потому что кто-то тряс ее за плечо. Она с трудом открыла глаза: они опухли и покраснели от слез. В комнате было темно, горела только свеча в руке мужчины, стоявшего над ее кроватью. Голова Клер раскалывалась от боли.
Окончательно проснувшись, Клер поняла, что это Оман, и ее охватила тревога.
— Что случилось? — спросила она, пытаясь подняться, но силы оставили ее. Внезапно она поняла, что даже не сняла мокрую амазонку.
— В него стреляли, — произнес Оман по-английски с сильным акцентом. — Кто-то хотел его убить.
Глаза Клер округлились.
— Тревельян?! — прошептала она.
Оман кивнул. Она вскочила с кровати, но как только ее ноги коснулись пола, она пошатнулась, прижав руку к голове. Она так давно ела в последний раз. Часы на камине показывали пять минут первого.
— Он послал за мной? — спросила она быстро. — Он тяжело ранен? Он поправится?
На все вопросы Клер Оман ответил одним словом:
— Идем, — и двинулся к двери за картиной.
Клер следовала за ним по туннелю, потом вылезла на крышу. Сердце ее колотилось все сильнее.
Когда они пришли в кабинет Тревельяна, он встретил их руганью.
— Оман, где ты, черт побери, шлялся? Я мог истечь кровью.
Клер с облегчением улыбнулась. Ни один человек на смертном одре не смог бы так орать и ругаться. Она вошла в спальню.
— Я вижу, даже ранение не смягчило ваш норов. Ну-ка, дайте мне взглянуть, что с вами сделали.
Тревельян внимательно смотрел на нее. Рукав его полотняной рубахи был весь в крови, но выражение лица оставалось ироничным. Голос его прозвучал враждебно.
— Я услышала, что вам нужна помощь, и пришла. — Она протянула руку и коснулась его плеча, но он дернулся, застонав от боли.
— Мне не нужна ваша помощь!
— Тогда я позову доктора. — С этими словами Клер направилась к выходу.
— Нет! — крикнул Тревельян. Она обернулась.
— Итак, или я, или доктор. Это единственная альтернатива.
Велли молча откинулся на подушки и больше не спорил. Клер вернулась к кровати. Оман уже приготовил хирургические инструменты, горячую воду, вату и бинты. Она осторожно разрезала рубаху и посмотрела на рану. Она была чистой, кровь уже запеклась. Слава Богу — ни следов пороха, ни грязи, ни кусочков земли. Пуля прошла насквозь, не задев кость.
Мягко и аккуратно Клер стала смывать кровь с плеча и груди Тревельяна.
— Кто стрелял в вас? — тихо спросила она.
— Это могли сделать многие. Я досадил не одному человеку.
— Вы?! Верится с трудом!
Тревельян взглянул на девушку, на губах его играла слабая улыбка.
— Вы плакали, — сказал он.
— Когда я узнала, что вы ранены, то пролила потоки слез… Тревельян вжался в подушки, когда Клер начала перевязывать ему руку.
— Я слышал, вас расстроил Гарри?.. Он застрелил оленя, а вы рассердились и огорчились. — Взглянув на нее, он понизил голос. — Говорят, молодой герцог даже сказал матери, что не сможет жениться на вас.
