— Ш-ш-ш, — прошептал он и влез вовнутрь. — Вы всех разбудите.
Он кивнул на пустое пространство в середине комнаты и продолжил:
— Подходящее место. Возьмите это, — и, стащив со спины рюкзак, протянул его ей.
Аманда отказалась поверить своим глазам, когда увидела, как он подошел к кровати и стащил с нее покрывало.
— Профессор Монтгомери! — прошипела она. — Вы не можете…
— Вы определенно всех перебудите.
Он взял покрывало, встряхнул его и расстелил на полу. После чего уселся на пол и, взяв рюкзак, начал выкладывать из него коробки с едой.
Там был салат с чем-то, похожим на мясо крабов или омара, еще один салат — с цыпленком и горохом, тартинки, оливки, сельдерей, пикули, клубника и крохотные пирожные.
Монтгомери вынул бутылку с густой красной жидкостью.
— Клубничный соус к пирожным с клубникой.
Аманда не двигалась с места, с удивлением глядя на еду.
— Вы не голодны? Я пропустил ужин, и вы, кажется, тоже, так что я подумал, что вы мне поможете справиться с этим. Не думаю, что ужин в столовой намного отличается от того, что мы едим здесь. Если же вы против, то мы можем разбудить слуг и попросить сварить что-нибудь для вас. Мы даже можем разбудить Тейлора и пригласить его присоединиться к нам.
— Нет, — быстро ответила Аманда и побледнела, представив, как она будит Тейлора. Запах пищи достиг ее носа, и она чувствовала, что у нее подгибаются ноги. Она опустилась на колени, словно генерал, протягивающий свой меч победившему его противнику.
— Бутерброд? — спросил он, протягивая полную тарелку. — Они с ветчиной и грибами.
Аманда одним глотком расправилась с бутербродом, восхитительным как на вид, так и на вкус.
Хэнк, улыбаясь, протянул ей порционную тарелку.
— Угощайтесь. Еды не много, но это все, что мне удалось купить в это время. Надеюсь, вам понравится омар.
— Да, конечно, — промычала она, глотая слишком быстро. Но все было таким невероятно вкусным, что ей казалось: еще минута — и еда исчезнет.
— Вы занимались? — спросил он.
— Историей экономики, — ответила она, набивая рот салатом из куриного мяса, заправленного восхитительным майонезом.
— Неужели ради меня? Или вы и раньше увлекались историей экономики?
— Я думала, мы сможем побеседовать об этом предмете. Я же не знала, что вы… — Она замолчала, так как чуть не сказала, что не знала, что Монтгомери, похоже, интересуют только машины, кинокартины и женщины неподходящего поведения.
— Но мы мало беседовали об экономике, верно? — сказал он. — И вообще мало беседовали. Я вел себя ужасно грубо, мисс Колден. Надеюсь, вы простите меня. Еще салата?
— Да, пожалуйста, — ответила Аманда. Она начала расслабляться. Конечно, мужчине неприлично находиться в ее спальне, тем более ночью, но он не выглядел опасным, а по сравнению с тем, как вел себя раньше, представлял образец вежливости и хороших манер.
— Вы так увлечены экономикой, что пропустили ради занятий ужин?
— Нет, это Тейлор… — Она чуть не сказала правду, но остановилась. — Мне нужно было остаться и немного позаниматься.
— Восхищен вашей старательностью. За все годы, что я учился в школе, мне ни разу не пришлось пропустить ужин ради занятий. Я всегда был голодным. А сейчас я бы не смог питаться так, как вы. У вас потрясающая сила воли, мисс Колден.
— Наверное, — пробормотала она, хотя сейчас особой силы воли она в себе не замечала. Она была готова душу продать ради тарелки пирожных с клубникой.
— А когда вы закончите?
— Что закончу? — спросила она, по-прежнему глядя на тарелку с пирожными.
— Ну как же! Сколько вам сейчас — двадцать три, двадцать четыре? Большинство женщин заканчивают обучение в более раннем возрасте, а у вас до сих пор есть учитель.
— Когда выйду замуж, — ответила она, протягивая руку за клубникой.
Хэнк щедро наполнил ее тарелку пирожными и клубникой, залив все сверху клубничным соусом.
— Значит, когда выйдете замуж за Тейлора. Расскажите мне о ваших свадебных планах.
— Мы еще ничего не планировали.
— Как странно! И как давно вы помолвлены?
Аманда резко выпрямилась, поставила наполовину пустую тарелку и пристально посмотрела на Хэнка. Она начала понимать, зачем он пришел. Подобно дьяволу, искушающему людей, он искушал ее.
— Профессор Монтгомери, я не настолько глупа, как вам кажется. Пожалуйста, уходите из моей комнаты и заберите все, что принесли.
— Клубника еще не кончилась.
— Я не хочу клубники, — солгала она. — А теперь уходите.
Он остался на месте, уверенный, что она не станет поднимать шум.
— Куда мы завтра идем?
— Мы — никуда. У меня достаточно собственных дел и здесь. — Волна страха прокатилась по ней, когда она представила, как говорит Тейлору, что не будет завтра развлекать профессора Монтгомери.
— Тейлор хочет, чтобы вы держали меня подальше от ранчо. Чтобы вы увезли меня куда-нибудь, где рабочие не смогут со мной связаться, верно?
Она колебалась.
— Я просто стараюсь сделать приятным пребывание гостя.
— Угу, — ответил Хэнк, пережевывая клубнику.
Она посмотрела на него, потом — на собственную тарелку с недоеденной клубникой и пирожными.
— Профессор Монтгомери, вы должны уйти.
— Не уйду, пока не скажете, что придумали на завтра.
Она боялась, что он сделает что-нибудь, если она не скажет, поэтому подошла к столу, где лежало составленное Тейлором расписание. Он передал его в восемь вечера.
— Мы идем в музей в Террилле, изучать историю заселения.
— Звучит очень увлекательно. Я рад, что мы не идем в библиотеку, чтобы освежить в памяти основные даты войны между Испанией и Америкой.
Она сердито посмотрела на него:
— И где вы получили звание профессора? На заочных курсах? Он усмехнулся:
— Я просто люблю многое, помимо занятий, да и вам не мешало бы оторвать голову от книг. Может, придем к компромиссу? Я иду с вами в музей, если днем вы пойдете со мной туда, куда я выберу.
— Не собираюсь тратить время на кинокартины, — резко ответила она. — Мне нужно обогащать ум и…
Он вскочил на ноги.
— Вам нужно обогащать жизнь. С минуту они стояли, меряя друг друга взглядом, пока наконец Аманда не отвернулась. Она не злилась с самого детства, но этот человек обладал исключительной способностью приводить ее в ярость. Глядя в его глубокие голубые глаза, она чувствовала что-то, чего она не понимала, но это чувство было где-то в ее душе.
