Часть II
«и…»
«И они не вернулись из боя…»
I
Ждать было мучительно трудно. Хорошо еще, что можно было
занять себя сборкой парашютов, рассыпанных по всей поляне. Когда пошел
четвертый час, к дежурившему Борзунову присоединились все трое — Асанов,
Падерина, Елагин.
Но на дороге никого не было видно. Асанов в который раз
спрашивал себя, верно ли он поступил, отправив столько людей с раненым
Ташмухаммедовым?
Он старался не смотреть на Падерину, но все время замечал ее
озабоченное лицо, словно служившее напоминанием о его собственном просчете.
— Кажется кто-то идет, — негромко произнес Борзунов,
всматриваясь вдаль, — нет, показалось, — разочарованно произнес он, — просто
пыль на дороге.
— Что будем делать, если они задержатся? — впервые спросила
Падерина.
— Это была ваша идея отправить раненого майора, — напомнил
Асанов, стараясь сдерживаться.
— Верно, — спокойно подтвердила подполковник, — просто я
давно знаю Абдулло. Он скорее покончит с собой, чем разрешит вызвать вертолеты,
срывая всю операцию. Такой он человек. Вы даже не представляете, как он был
близок к самоубийству.
Асанов поморщился.
— Играем в героев, — зло произнес он, — а время идет. Сидим
уже четвертый час. Если они застрянут в деревне, тогда все, конец всему нашему
путешествию.
— Не застрянут, — почему-то ее спокойствие более всего
действовало на нервы, словно по самой природе своей она должна была
беспокоиться первой.
— Может, я схожу на разведку, — предложил Елагин.
— Отставить, — строго приказал Асанов, — нас итак слишком
мало. Будем ждать.
— А если ребята не вернутся? — не унимался Елагин.
— Через час решим. Если они не вернутся, пойдем мы двое — я
и подполковник. Мы хоть знаем местные языки. Вы останетесь здесь. За старшего
капитан Борзунов.
Тот кивнул головой, даже не оборачиваясь.
Он по-прежнему смотрел на дорогу.
— Может я сожгу вещи, Абдулло? — предложил Елагин.
— Не стоит. Придется нести с собой. Выбросим в горах. Здесь
дым может быть виден издали. А закапывать тоже нельзя. У местных охотников
очень хорошие собаки, могут обнаружить, — ответила вместо Асанова Падерина.
Генерал впервые усмехнулся.
— Как вас по отчеству? — спросил он у Падериной.
— Савельевна. Это так обязательно обращаться по отчеству?
— Екатерина Савельевна, у вас довольно обширные знания по
этой стране.
— Спасибо. Просто я много раз бывала в Афганистане. Здесь погиб
мой брат.
— Когда он погиб?
— В восемьдесят седьмом, в Джелалабаде. Майор Падерин
взорвался вместе со своим штурмовиком, может, слышали?
— Нет, не слышал.
— С тех пор я люблю и ненавижу эту страну, как воспоминание
о моей боли.
— А почему любите?
— Красиво, — она вдруг улыбнулась, — изумительная страна. Я
ведь ходила под паранджой. Люди добрые, отзывчивые, благородные, честные,
смелые. Готовы поделиться последним куском хлеба. За исключением откровенных
бандитских отрядов, они даже наших пленных не трогали, старались обратить их в
мусульманскую веру.
— Знаю, — кивнул Асанов, — у меня попал в плен товарищ.
— Стал мусульманином?
— Почти, — он не стал больше говорить, а она не спросила.
— Идут, — негромко произнес Борзунов.
— Сколько их? — быстро спросил Асанов, вскакивая на ноги.
— Четверо. Возвращаются все.
Через минуту они уже видели одетых в маскировочные костюмы
Семенова и Машкова и идущих между ними двух «киргизов» — Рахимова и Чон Дина.
— Слава Богу, — с чувством сказала Падерина, — я боялась
худшего.
— Выступаем через полчаса после их возвращения, —
распорядился Асанов, — Борзунов и Елагин, готовьте грузы! Падериной осмотреть
место приземления.
Через десять минут Рахимов и его группа подошли наконец
совсем близко.
— Как дела? — крикнул Асанов, еще когда ребята были в
пятидесяти метрах. Правда, крикнул он на всякий случай на фарси.
— Отлично, — заулыбался Рахимов, — В селении нашли неплохого
знахаря и даже человека, знавшего лавку Абдулло по Кандагару. Все в порядке, он
у него в доме. Этот местный парень даже обрадовался такому гостю, рассчитывая
содрать с Абдулло больше денег. А знахарь уже обработал рану и обещал, что все
будет хорошо.
— Тогда все в порядке, — кивнул Асанов, напряжение наконец
спало, — отдыхайте, выступаем через полчаса.
— Вас никто те видел? — спросил Борзунов вдруг у Рахимова.
— Кажется, никто, а что?
— Двое людей идут прямо сюда. Судя по костюмам, не местные.
Все бросились на камни.
— Оружие не заметил? — спросил Асанов.
— По-моему, нет. Но точно не вижу.
— Рахимов, Чон Дин, срочно проверить, — приказал генерал.
Оба офицера, еще не успев отдохнуть после долгого перехода и
переодеться, вышли навстречу незнакомцам.
Все напряженно ждали.
Обе пары довольно быстро приближались друг к другу.
Борзунов взял автомат, но, заметив отрицательный жест
Асанова, убрал оружие. Стрелять было нельзя, ветер мог донести грохот выстрелов
до случайных гостей, оказавшихся в этой долине.
Обе пары почти сблизились друг с другом.
Что-то произнес Рахимов.
— Не нравятся мне эти двое, — пробормотал Борзунов, — почему
они появились так быстро?
Ему никто не ответил.
Разговора не было слышно, но издалека была видна лишь
спокойная беседа четверых случайных прохожих.
Но Борзунов был все-таки прав. Что-то не нравилось и Асанову
в появлении этих двоих, в их слишком частых улыбках и поклонах.
Вдруг все поменялось. Послышался крик, выстрел, еще один.
Рахимов, дернувшись, упал в сторону. Чон Дин почему-то присел на корточки.
Сразу же свалился один из незнакомцев. Другой, подняв руку и
как-то неловко оглянувшись, стал заваливаться на бок.
— Быстро, Борзунов, Елагин, на помощь, — приказал Асанов.
